меня посещают серьезные сомнения в существовании Бога. И не потому что какие-то события в жизни не похожи на Божий промысел. А потому что я не могу увязать свое знание о мире с тем, что нам известно о Боге. Я не могу увязать истории, изложенные в Ветхом Завете, с историями Нового Завета. Случайно познакомившись с отцом Андреем (я пришла однажды темным осенним вечером во двор церкви, когда ехала из Москвы с кладбища и уже никак не попадала к себе в детский дом – к нам была сложная дорога, два километра от автобуса по лесной просеке), я стала задумываться о таких вопросах, что-то читать. Тем более что сейчас вся литература доступна – только читай. Всё можно прочитать в телефоне, если интересно. Вот я и прочла, чтобы понимать, что говорит отец Андрей, чтобы разговаривать на равных с учителями, с Виктором Сергеевичем… Нет, это не главное. Чтобы понимать что-то о мире, в котором я живу совершенно одна. Одно время мне казалось, что, веря в Бога, перестаешь быть одинокой. Но потом это ощущение прошло. Слишком Бог далеко, и слишком все, связанное с ним, непонятно. А я не могу жить просто «истинной верой». Тем, кто не учился хорошо в школе, наверно, проще.
Я не стала поправлять Елену Георгиевну и говорить в который раз, что меня зовут Руся. Думаю, ей было приятно, что у нас с ней одинаковое имя. Пока я мыла пол, протирала пыль, непонятно откуда берущуюся (машин на их улице очень мало, стройки рядом нет, но пыль летит и летит, как будто образуется сама), Моня рвалась с рук Елены Георгиевны и хотела меня укусить или хотя бы хватануть за брюки. Елена Георгиевна отнесла ее в спальню и заперла там. Собака стала скрестись и бросаться на дверь.
– Почему она так меня не любит? – спросила я.
Петр Львович, лежавший с книгой на кушетке, поднял голову.
– Как-то ты это грустно сказала, у тебя все хорошо?
– Всё хорошо, – кивнула я. – Я вот хотела спросить… Вы никогда не встречали Ростовцева? Алексея Ростовцева?
Петр Львович нахмурился, а Елена Георгиевна переспросила:
– Ростовцева, который много снимался?
– Ну да… – неуверенно сказала я.
– А что такое?
Я поколебалась – говорить ли им, что я думаю, что он может быть моим настоящим дедом, или не говорить… Обычные жалкие байки наших – теперь-то я отлично понимаю, чего они стоят. Раньше я тоже слушала, как кто-то рассказывал о своем отце, или дяде, или старшем брате, которые живут в Канаде, в Израиле, на нашем Севере, на худой конец… О родственниках, которые их обязательно найдут. Часть из этих рассказов были правдой, но в основном те, где папа или брат сидели и скоро собирались выйти. Или те, где мама отказалась когда-то, а сейчас ищет и никак найти не может. В такое я могу поверить.
– Зачем он тебе? – Елена Георгиевна как-то так спросила… Она добрая, но все ведь знают наши враки про знаменитых, богатых или просто живущих где-то в другом месте родственников. И она тоже знает.
– Нет, так… – покачала я головой. – Видела фильм… Думала, вдруг вы его знаете… Хороший актер…
– Леночка