замешательство.
– Я не хочу поднимать бурю в стакане воды, – медленно произнесла она. – Возможно, мои домыслы и страхи не имеют под собой почвы.
– Если вы предпочитаете гадание на кофейной гуще, я дам вам адрес одной компетентной женщины. Жрица Тэфана практикует «лунную магию», ее салон пользуется популярностью.
Ракитина поставила чашку на столик и закусила губу. В словах собеседницы прозвучала смесь иронии и снисходительной вежливости. Нелли Никодимовна сама разговаривала подобным тоном с молодыми неопытными сотрудниками.
– Нет уж, увольте… – через силу пробормотала она. – Давайте прибегнем к эмпирике[3]. Моя работа приучила меня доверять прежде всего результатам наблюдений. В этом мы с вами сходимся.
– Тем лучше. Итак, я вас слушаю…
Ракитина собралась с духом и начала излагать обстоятельства, в которых она оказалась то ли по воле случая, то ли став жертвой слишком развитого воображения.
– Этим качеством провидение наделило нас всех!
– Кого вы имеете в виду? – уточнила Астра.
– Отца, брата и меня, разумеется. Мы все творческие личности, каждый по-своему. Даже в моем увлечении химией сыграло роль превращение одних веществ в другие, удивительные изменения их свойств. В детстве я зачитывалась средневековыми мистиками, представляя себя алхимиком, сидящим в подвале мрачного замка, среди тиглей и реторт, и колдующим над получением философского камня.
– С помощью которого можно превращать обычный металл в золото и исцелять любые болезни?
– Да…
Ракитина улыбнулась – впервые за все время разговора. Улыбка у нее была мечтательная… и закрытая, с сомкнутыми губами.
– Вам удалось получить его?
– Шутите?
– Отнюдь! Я сама бьюсь над загадкой философского камня, только мои опыты происходят в мыслях…
Это лирическое отступление растопило лед между ними: Нелли перестала излучать настороженность и напряжение, Астра тоже расслабилась, вся погрузилась в историю семьи Ракитиных.
– А ваша мама? Она чем увлекается? Пишет стихи? Играет на рояле?
– Мама умерла, когда мне было четыре года, а брату пять… Мы погодки.
– Простите…
– Да нет… боли я давно не чувствую. В сущности, я маму почти не помню. Не знаю, как брат, а у меня остались смутные картинки из детства… мама за роялем… мама склоняется над моей кроваткой, прикасается ладонью к моему воспаленному лбу. Она была очень красивая! Жаль, что ее внешность не передалась мне.
Ракитина сказала это без всякого кокетства, не ожидая, что Астра начнет уверять ее в обратном, не напрашиваясь на комплимент. Просто отметила, как данность.
Детям, рано потерявшим отца или мать, присуще идеализировать их образ. Видимо, не избежала этого и Нелли.
– Порой мне кажется, что и эти скудные воспоминания я придумала! – с горечью воскликнула она. – Мама ушла от нас с братом, вот и все… она нас бросила. Но мы ее простили и продолжаем любить…
– Она