что это ты мне помогла. Один я, как бы ни был силён, двадцать километров протащить её не смог бы. Так что ты не зря за ней увязалась.
Оксана вздохнула:
– Если бы я за ней не увязалась, то она, скорее всего, и не спрыгнула бы.
Александр слегка побледнел, но в полумраке комнаты, освещённой несколькими слабыми бра, Оксана этого не заметила.
– Хочешь сказать, она спрыгнула? Может, всё-таки нечаянно сорвалась?
– Не знаю. Может быть. Я в это время была к ней спиной и уже почти вошла в лес. А она стояла на краю и кричала мне вслед, что сейчас прыгнет.
– Что за шантаж?! Чего она от тебя хотела?
– Она-то, может, и ничего, но… – Оксана внимательно посмотрела на Александра, сомневаясь, можно ли с ним говорить о таких вещах.
– Ну, договаривай, – кивнул Александр, словно понял её немой вопрос. – Я постараюсь понять.
– Видишь ли… в Алёне жили два человека. – Оксана замолчала, оценивая его реакцию. Он был совершенно серьёзен. Тогда она продолжила: – Иногда вторая сущность как бы просыпалась и подчиняла себе её волю. И тогда у неё возникали суицидные наклонности. Правда, они не всегда проявлялись как попытка умереть. В предыдущий раз она изо всех сил старалась, чтобы её выгнали с работы.
– Каким образом?
– Ну, делала очень грубые ошибки, хамила начальству, и всё такое.
– А с чего ты взяла, что эта была не сама Алёна? Может, она просто была в плохом настроении?
– Нет. Она вся менялась. И глаза… Ну как тебе объяснить? Вот смотришь человеку в глаза и понимаешь, что это не он… – Почувствовав, что не смогла толком выразить свою мысль, Оксана обхватила голову руками. Её взгляд заметался по комнате, пытаясь найти доходчивое объяснение. – Ты сны видишь? – спросила она наконец.
– Конечно.
– У тебя бывает такое, что утром просыпаешься и понимаешь, что видел во сне кого-то из своих знакомых, но сам сюжет сна вспомнить не можешь?
– Бывает, – после недолгой паузы сказал Александр. – И что?
– Но если ты не помнишь сюжета, откуда знаешь, что видел этого своего знакомого?
– Ну… как будто остаётся его след в памяти. Просто след.
– Вот! – обрадованно воскликнула Оксана. – У каждого человека, кроме индивидуального лица, отпечатков пальцев и генетического кода, есть ещё что-то нематериальное, тоже способное оставлять след! Так вот: та сущность, которая проявлялась в Алёне, была совсем другим человеком, и я это видела. Но, кроме меня, почему-то этого никто не замечал.
– В медицине это называется шизофрения, – улыбнулся Александр.
Оксана обиженно и немного растерянно посмотрела на него.
– Это я про Алёну, – уточнил Александр.
– А-а, – успокоилась она, – а я думала, про меня. Нет, шизофрения – это, мне кажется, немного другое. Случай Алёны я бы назвала «одержание».
– И часто ты замечала в ней этого «одержателя»?
– Нет, не часто. В первый раз – когда они с ребятами вернулись из Новой Трёшки. Но тогда я его ещё не идентифицировала как инородное существо. Думала, просто устала девчонка,