макая гусиное перо в четырёхлитровую серебряную чернильницу.
Только какой-нибудь чудак мог бы удивиться, что тайные советники, среди которых было так много сторонников всеобщей повальной автоматизации, сами заседали в такой обстановке. Но дело в том, что господа тайные советники были убеждены, что автоматизация всей жизни штука полезная, необходимая и даже благодетельная, но только для рядовых, безэтажных и малоэтажных жителей города.
И вот однажды Председатель совета многоэтажников, пробираясь по мягким пуховикам, как по сугробам снега, к своему председательскому креслу, с изумлением обнаружил, что кресло кем-то занято. Он осведомился у сидящего: кто позволил ему занять чужое место?
– Сам! – свирепо рявкнул человек в ответ.
Тогда председатель подошёл поближе и спокойным, величавым жестом взял незнакомца за шиворот, но тут же с пронзительным визгом отскочил и, шлёпнувшись среди пуховиков, долго, испуганно, непонимающе моргал, глядя на свирепого незнакомца.
Тогда человек, занявший его место, выпрямился во весь рост и произнёс, вернее, выпалил, выпустил, как пулемётную очередь, речь.
В первые минуты она показалась многим грубоватой и нахальной, слегка бессмысленной и похожей на лай собаки со скверным характером.
– Я требую! – орал он, выпучив глазищи. – Немедленно и сейчас же автоматизировать! Добиться всеобщей механизации! Срочно! Всех до одного! Поголовно и повально! Тут же! Быстро! Что? Кто не согласен?..
Тут его речь перестала быть похожей на лай и стала похожа скорее на злобный визг собаки, которая уже вцепилась кому-то в ногу. В конце концов он всё-таки выпустил изо рта ногу воображаемого противника и внятно пролаял:
– Кто не согласен – всех пустить на чучела! Выпотрошить! Набить опилками! Очучелить всех до одного! Не допущу! Автоматизировать всех!
И тут сторонники полной, и повальной, и поголовной автоматизации поняли, что получили мощную поддержку, и стали издавать приветственные крики, подскакивая на пуховиках. Особенно радостно подпрыгивал и издавал особенно восторженные крики один очень влиятельный член Тайного совета, носивший громкий титул Почётного Ростовщика Республики.
Для тех, кто не совсем ясно представляет себе, что может означать такой титул, поясним: ростовщик – это одна из худших разновидностей банкира, а что такое банкир, лучше всего определил долго живший среди банкиров писатель Марк Твен: «Это человек, одалживающий вам зонтик, когда ярко светит солнце, и отбирающий его в тот самый момент, когда начинается дождь».
С тех пор каждое заседание Тайного совета многоэтажников открывалось (и закрывалось) речью своего Председателя. Речь была всегда одна и та же (что, как известно, служит вернейшим признаком великого человека), и уже на десятом заседании все поняли, что перед ними Историческая Личность.
Люди, хоть немного знакомые с историей, знают, как один древний римлянин завоевал себе такое почётное звание. Когда соседи ему говорили: «Доброе