с удивлением ответствовал Савва. – Я как-то об этом и не задумывался. Вроде бы и так все ясно было.
Он озадаченно почесал в затылке, но затем продолжил:
– Тогда другое объяснение следует. У ордынцев тактика боя и в поле, и при осаде более успешной и для нас неожиданной и непривычной оказалась!
– Молодец, Савва, – похвалил князь. – Слово немецкое правильно выучил и к месту произнес!
– Ну, так ведь небось не только лаптем щи хлебаем, искусство воинское и свое совершенствуем, и чужую науку изучать не чураемся! – с законной гордостью ответствовал дружинник.
– Вижу, что правильно я именно тебя для предстоящего дела выбрал, – сказал Александр. – Ну, да об этом мы после поговорим: А насчет тактики ханской я с тобой согласен полностью. Очень искусно используют они в поле свою легкую конницу против наших дружин с тяжелым вооружением. Впрочем, для нас тут особой новости нет: мы ведь тоже клин немецких рыцарей на Чудском озере не в лоб, а маневром фланговым да вооружением более легким одолели. А вот с ордынцами пока справиться не можем. Стало быть, не все еще в их тактике нам ведомо, не можем пока ответ достойный найти.
– Может быть, не зря они непобедимыми себя мнят? – с явственным сомнением в голосе произнес Савва. – Говорят ведь в народе, что, мол, плетью обуха не перешибешь.
– Плетью обух перешибать не надо, плетью надо по глазам хлестать! – неожиданно резко, со злостью, ответил князь. Затем прежним спокойным и рассудительным тоном продолжил: – Да нет, Савва, и Орду можно бить. Вспомни-ка, как войско Батыево, которое за несколько дней и Рязань, и Владимир взяло, под крошечным Козельском семь недель топталось! Знавал ведь я воеводу тамошнего, жаль, что не близко. Он не столько крепостью мышц и удалью бесшабашной славился, сколько вдумчивостью да начитанностью, знаниями обширными по истории воинской, древней и нынешней. Наверняка он какое-то важное и для врага неожиданное тактическое решение нашел, слабое место их разгадал и по нему бил искусно.
– Да, защитники Козельска своим мужеством и стойкостью во веки веков прославились! – сурово и торжественно произнес Савва.
– Так ведь владимирцам и рязанцам тоже мужества и решимости биться не на живот, а на смерть не занимать было! И рвы, и стены в этих городах, не в пример козельским, мощнее несравненно, и ратников у них было во сто крат больше. А теперь представь, что бы было, если бы большие города ту же тактику обороны, кою воевода козельский открыл, применили? Вообще бы ханам победы не видать! Знать бы, что же такое он придумал! – Князь произнес последние слова с отчаянием, пристукнул в досаде кулаком по столу. – Да спросить теперь не у кого: живым из города ни единый человек не вышел!
Савва только молча развел руками, кивнул согласно. Он в который раз восхитился остротой мышления Александра, видевшего с неожиданной стороны и объяснявшего более глубоко и точно те вещи и события, о которых, казалось бы, всем все было уже давно известно.
– В