в сумерках своей комнаты Даша приняла твердое решение преподнести отцу ценный урок…
По пятницам в их семье проходили традиционные торжественно-показательные ужины. Даша на таких ужинах обычно хранила молчание. Она неторопливо ела, внимательно слушая разговор за столом, усмехаясь своим мыслям, стараясь под благовидным предлогом пораньше улизнуть из-за стола.
В этот вечер Игорь с удивлением наблюдал, как Даша с царственной улыбкой вышла из своей комнаты и, поощрительно кивнув парням своих сестер, села между ними. Она как-то изменилась в этот вечер. Ее светлые волосы были затянуты в тугой высокий хвост, осанка, как всегда, безупречна, а улыбка скорее озорна и лукава, чем высокомерна. Игорь очень плохо знал свою дочь, но был достаточно проницателен, чтобы понять: Даша что-то затеяла. Чудеса продолжались. Весь вечер разговор направляла Даша. Поворачиваясь то к одному, то к другому парню, она рассказывала какую-то историю из школьного быта, блистая при этом остроумием. Игорь невольно поймал себя на том, что внимательно слушает Дашин увлекательный рассказ, с недоумением отмечая, какой у его дочери, оказывается, красивый голос: низкий, грудной, чувственный с бархатистыми интонациями. Ее речь была гладкой и складной, как у телезвезды, давшей множество интервью и привыкшей к публичным выступлениям. Надежда и две ее дочери с легким беспокойством и раздражением наблюдали, как молодые люди едва ли не с открытыми ртами слушают Дашу, смеются всем ее шуткам и смотрят на нее так, словно не замечают ее бледной кожи, узких глаз и вообще довольно неприметной внешности.
Когда ужин закончился, Игорь вызвал дочь для разговора тет-а-тет в комнату, которую считал своим кабинетом. Глядя, как спокойно и невозмутимо Даша входит в комнату и, закрывая за собой дверь, устраивается в небольшом кожаном кресле, Игорь раскурил трубку. Он любил сложные задачи. Но ненавидел, когда женщины пытались строить из себя сложные задачи. Он еще не знал, зачем вызвал дочь и о чем будет с ней говорить, но уже предвкушал, как от этого разговора у Даши поникнут плечи, как покорно опустятся ресницы, а с лица навсегда исчезнет всякий налет надменности.
– И что это было сегодня? – спросил он невозмутимо, таким тоном, словно ответ был ему на самом деле не слишком интересен.
– Не понимаю, о чем ты, – в тон ему очень официально, но с большим достоинством ответила Даша, закидывая ногу на ногу.
– Я думаю, ты понимаешь… – и Игорь надолго замолчал, полностью погрузившись в раскуривание трубки.
– Я знаю, вы с мамой беспокоились за меня, – ответила Даша наконец, – по поводу моей социальной и сексуальной неадаптированности. Вот я и решила продемонстрировать вам, что у меня все в полном порядке.
– Я так и думал, – протянул Игорь и вновь замолчал.
– Кстати, отец, раз уж у нас завязалась такая милая доверительная семейная беседа, – начала Даша иронично, – то хочу, пользуясь случаем, сообщить тебе, что я наконец определилась с выбором факультета