я в армии. У нас был человек один, он здорово эти сны разгадывал. Я ему говорю:
– Я вот такой сон видел. У меня мама пришла и увела тятю. Надела на него черну шинель, папаху.
– Тебе, – грит, – письмо придет – он помер.
И верно. Мне письмо пришло, что он помер…» (Из собр. В. П. Зиновьева.)
Иногда не просто предсказываются грядущие события, но и оказывается непосредственная помощь избранным лицам.
«Было это у нас в войну. Баба тут одна, Матрена, ой как бедовала! Мужика забрали да убили, а у ней шестеро осталось мал мала меньше. И вот, брат ты мой, стали они голодать. И продать-то у ней нечего. Ну а чего ж баба сделать. Сидить да реветь.
И вот один раз вечером, ребятишки поснули уж у ней, сидить она так да слышить: в суднюю оконцу ктой-то стучить. Подошла она – баба там подаянье просить. А она ей: подруга ты моя дорогая, да чего же я тебе подам-то? У самой, видно, ребятишки с голоду вот-вот помрут, пухнуть стали.
А эта баба-то ей: а ты погляди у себя на дворе завтра. И пропала, будто и не ушла, а как сквозь землю провалилась.
Ну, она на другой день пошла на двор, а там узелок лежит, а в нем и одежка ребятишкам, и мучица, и деньжата. Вот так-то, милая моя. Это Божия Матерь к ней приходила, наша Спасительница и Заступница». (Из архива автора.)
Ясновидящие
В народной среде широко бытуют сведения о тех, чье знание также объясняется божественным даром. Ясновидящие наделены своеобразным зрением, которое проникает сквозь пространство и время. Эти люди обычно помогают в трудную минуту, когда человек путается в дебрях незнания собственной судьбы или жизни близкого Их предсказания не воспринимаются как система гаданий, это нечто принципиально иное. Известная болгарская вещательница Ванга представляет именно такой тип ясновидящих.
Человек, обретший способность ясновидения, может предсказать тайны прошлого. Он это делает достаточно избирательно, в зависимости от личных качеств обратившегося к нему или самого повода обращения. Ясновидящий не будет помогать недостойному человеку или способствовать неправедному делу.
«Был у нас тут один старичок, приезжал в Масловку. Это в гражданскую было. Банда у нас тут была антоновская. А мово Мишу тада забрали красные и угнали. И мы не знали, куда он делси. Я-то чижолая (беременная. – В. X. ) была. Все стояла на коленках, да Бога молила, чтоб Он Мишу-то вернул, ведь только замуж вышла.
Ну а тут гыварять, что приехал в Масловку-то дедушка такой, что он все знаить, святой вроде как.
Вот я взяла яиц штук десять в узелок и пошла. Пришла туды. А там народу – тьма! Он у одного мужика остановился, дедушка-то. Ну там изба-пятистенок. Он в горнице сидить, а тут народ и на улице, и в кухне толпится: горя-то много было, всем что узнать про своих надо. Ну я уж не помню, как пробралась к нему, видно, чижолую-та пропустили люди.
Захожу я в горницу – сидить старичок такой весь белый, чистенький, и от него будто сиянья идеть. Он еще и ни пыглядел на меня, а уж гыварить:
– Знаю, знаю, молодка, зачем пришла-пожаловала.