Мика. Тем удивительнее, что ты так скоро решаешь с этой доброй, нежной женщиной: пожалуйте, ищите себе квартиру на другой улице, я желаю чистоты и более не одинок. За что же это?
Вожжин. Мика! Дружба дружбой, но смотри, издеваться я над собой не позволю!
Дядя Мика (пожимая плечами). Как глупо!
Вожжин. Да она сама первая поймет! Если она меня любит, она должна понять!
Дядя Мика. Если любит, так чтобы убиралась вон?
Вожжин. Все равно, все равно, я должен, я так решаю! Соня будет жить со мной, и никто, ни ты со своими злыми улыбками, ни Анна Дмитриевна, – никто не заставит меня изменить это: слишком все ясно и просто!
Дядя Мика. Так ли просто? И не кипятись очень, скорее остынешь.
Вожжин (садясь в кресло, тихо и беспомощно). Ах, Мика, я человек простой, просто и хочу понимать. Слабый я, что ж, правда; а ты видишь – ну и помог бы. Поддержал.
Дядя Мика. Мне, Ипполитушка, все равно. Я наблюдатель, советов не даю. Посмотрю, что будет.
Вожжин. Да, вот ты какой. Холодно с тобой, Мика.
Дядя Мика. Брось сантиментальности. И не кричи о своих решениях. Поверь, девочка твоя умнее тебя. И если что будет – так будет как она захочет, а вовсе не как ты.
Вожжин (вскакивая). Довольно! И чего я с тобой? Мое дело, моя дочь, мое и решение. Привык уж на тебя не обижаться. Что надо, то и сделаю. (Уходит.)
Дядя Мика (вслед, со скучающим видом). Как глупо! Как глупо! И как ты наивен!
Действие второе
Кабинет дяди Мики, громадная комната, стены все сплошь в книжных шкафах. У окон, справа, письменный стол и турецкий диван, у левой стены, в уголку, пианино. В обыкновенное время комната должна казаться очень пустой, как библиотечная зала. Теперь середину ее занимают стулья, разные, собранные, очевидно, со всей квартиры, поставленные кругом. На стульях сидят подростки, юноши и девочки. Некоторые в гимназической форме, в блузах, девочки в полукоротких платьях, с косами; но есть и более взрослого вида. Один мальчик лет 16, Петя, в старом пиджачке. Борис, юноша совсем взрослый, в рабочей блузе. Лида, вид детский, серьезный, около 14 лет. Гимназистка Руся, тонкая, бойкая, в черном передничке, с короткой и толстой рыжей косой, на висках волосы сильно кудрявятся. В центре стоит маленький столик, за которым сидит Нике, брат Руси (председатель собрания) и большой черный гимназист, Валерьян (делал доклад). Сережа сбоку, у письменного стола, перед ним бумаги, записывает. На турецком диване, в стороне, дядя Мика. Около дивана, тоже немного в стороне, на стуле, Финочка. Она без шляпы, но с муфтой. Катя и Маруся, – сестры, Володя Рамзин, Вулич, Вера, Андрей и другие. Сидят свободно, некоторые с записными книжечками. Слышны голоса.
Валерьян (кончая) …так я вот только и говорю: тут есть соответствие эпох.
Лида. А я возражала и опять говорю, если искать повторных волн, то 61-й, 63-й годы более соответствуют…
Володя. Идентичности нет, выводы же о соответственности произвольны…
Вера. Данный вопрос – деталь, и мы слишком мало изучили картину эпохи, чтобы…
Петя (басом). Какие эпохи! По десятилетиям,