Там есть гиды, говорящие по-английски. Если возникнут трудности, Беппо сможет перевести. В половине пятого мы должны быть в Английской чайной на пьяцца ди Спанья. Там я с вами встречусь.
Учительница наклонилась вперед.
– Что вы намерены делать? – требовательным тоном осведомилась она.
Отступать было некуда. Я попросил Беппо высадить нас у первой же стоянки такси. Две самаритянки и я проводили взглядом автобус, отправлявшийся к Термам Каракаллы. Редко я так сожалел о расставании со своей паствой. По дороге в Главное полицейское управление мои спутницы были на удивление молчаливы. Они не ожидали столь быстрого осуществления своих планов.
– Полицейские будут говорить по-английски? – спросила более нервная из двух женщин.
– Сомневаюсь, мадам, – ответил я. – Неужели вы полагаете, что ваши полицейские говорят по-итальянски?
Они переглянулись. Я почувствовал холодную враждебность, приковавшую обеих женщин к их местам. А также откровенное недоверие к римскому праву. В любом городе Главное полицейское управление не вызывает приятных чувств, но мне наша миссия была куда более не по душе, чем моим спутницам, которые могли рассматривать ее как лишнюю возможность обогатить свой туристический опыт. При виде формы мне всегда хочется убежать. Топот ног, краткие слова команды, холодный изучающий взгляд вызывают у меня тяжелые ассоциации. Они напоминают мне юность.
Доехав до места, мы вышли из машины, и я попросил шофера подождать, предупредив, что мы можем отсутствовать довольно долго. При этом я говорил нарочито громко и четко, чтобы мои спутницы поняли смысл моих слов.
Наши шаги глухо раздавались во дворе Главного полицейского управления. Из справочного бюро нас провели в приемную, из приемной – в кабинет. Дежурный офицер спросил наши имена, адреса и осведомился о характере нашего дела. Когда я сообщил ему, что две англичанки желают предоставить информацию относительно женщины, убитой прошлой ночью на паперти церкви на виа Сицилиа, он пристально посмотрел на нас. В воздухе явно чувствовалась напряженность. Затем он позвонил и отдал короткое распоряжение человеку, явившемуся на его зов. Через мгновение в комнату вошли еще два офицера. Появились блокноты. Теперь все трое внимательно разглядывали поникших учительниц. Я объяснил сидевшему за столом полицейскому, что ни одна из них не говорит по-итальянски, что они английские туристки, а я – групповод от «Саншайн Турз».
– Если вы располагаете какой-нибудь информацией, относящейся ко вчерашнему убийству, то я вас слушаю. Мы не можем тратить время по пустякам.
Старшая по возрасту англичанка начала говорить, делая паузы между предложениями, чтобы я успевал переводить. В ее несколько бессвязном рассказе я по своему усмотрению делал купюры. Замечание о том, что, по ее мнению, равно как и по мнению ее подруги, просто возмутительно, что в наше время в Риме нет больницы или приюта, куда могла бы обратиться умирающая от голода женщина, едва ли представляло интерес для полиции.
– Вы