старуха.
– А у меня характер гадкий, и что? Нарвался – получил.
– Это не изменяет того факта, что и ты на ровном месте заработал недоброжелателя. Неужто не мог быть умней?
– Мог, – вздохнул я, – но не сейчас. Некоторые вещи спускать нельзя, один раз так сделаешь, потом сядут на шею и будут погонять. Особенно… – кивнул я в пустоту, – мои ровесники.
Я, сколько себя помню в этом мире, потакал и многое прощал Шине, в конце концов, она была для меня всего лишь маленькой девочкой, да вот забыл, что такое избалованность, а главное то, что для нее я как раз был младшим. Мелкую надо было с самого начала воспитывать, но я считал, что это прерогатива родителей, и всевозрастающие косяки списывал именно на них.
– Однако ж ты…
– Хватит, – отмахнулся я от нее, – что сделано, то сделано. О проблемах думать буду, но позже.
И вот тут-то я и понял, что хватил лишку. Поймите правильно, есть спор, есть ругань, а есть обычный или серьезный разговор, и сейчас был именно такой. В чем проблема? А в том, что я и сам расслабился, слишком сжился с этим миром. Привык к тому, что женщины в большинстве своем сами позиционируют себя ниже мужчин. Менталитет такой. Только вот это не абсолютная константа. Если кто-то думает, что любая женщина подчиняется любому мужчине, то он глубоко ошибается. Если своему деду, отцу, мужу, брату, пусть даже он младше, женщина с легкостью простит что-нибудь серьезное или даже не обратит внимания, то уже знакомому, даже близкому, может и по яйцам с ноги прилететь. Тоже, можно сказать, особенности менталитета – с женщин многое требуют, но и с рук спускают не меньше. Я, конечно, несколько утрирую, но по той же Акеми и Чесуэ можно о многом судить. Чесуэ вел себя так, будто мог ей указывать, что делать, в ответ же получил лишь ненависть. И когда появилась возможность, с моей помощью, правда, утереть ему нос, Акеми предпочла забыть, что он аристократ и глава рода, способный нас в порошок стереть. В теории. Но даже так проблем Чесуэ может доставить куда как больше того же Урабэ Иори.
А теперь вернемся к Аматэру, волевой старухе, с огромным жизненным опытом, в одиночку управляющей одним из древнейших родов мира. И к жалкому мне, смеющему отмахиваться от ее слов, фактически говоря: «Не лезь не в свое дело, женщина». Я, признаться, на мгновение струхнул. На ее месте я бы злобу затаил как минимум. Будь это кто-нибудь другой, и извинения последовали бы сразу же, но это была злобная, гадская старуха Аматэру, с которой мы бодаемся уже лет шесть. Я просто не смог заставить себя вовремя извиниться, а через несколько секунд молчания это уже выглядело бы глуповато… из-за чего, мать его так, я вновь не смог. Дерьмо! Дурацкий характер.
А уж как все это со стороны смотрится… Ведь сам только что втирал ей про наглость.
– Эй, – решил я прозондировать обстановку в традиционном для наших с ней отношений тоне, – ты там, часом, не померла уже? Чего замолчала?
– Как может смиренная женщина говорить наперед мужчины?
Обиделась, кажется.
– Вот видишь, что бывает, когда всякие