ты под землей глубоко,
Видишь ты кругом далеко.
Видела ли ты сонное царство,
Мертвое государство?
В царстве том покойники спят,
Очами они не зрят,
Губами не говорят,
Руками они не машут,
Землю не пашут,
Детей не родят, не плачут, не ругаются,
Ни на кого не взъедаются.
Так бы и раб Божий (имя) не ссорился,
Не взъедался,
На людей в злости не кидался,
Руками бы не махал,
Губами не угрожал.
Был бы он не лих, а тих,
Как тихи мертвецы,
Их прадеды и отцы.
Слово мое крепко, дело мое лепко.
Ключ, замок, язык.
Аминь. Аминь. Аминь.
Пишу Вам в полном отчаянии, наверное, если бы Вы были со мной рядом, я не постыдилась бы встать на колени и попросить у Вас помощи или совета.
Беда моя, наверное, такая же, как у миллионов брошенных женщин. Еще год тому назад я бы положила голову на отсечение в своей непоколебимой уверенности в моем муже, с которым мы прожили больше тридцати лет. Я не представляю, как он мог все забыть. Разве можно забыть, как мы юные, еще не взрослые, но уже не дети, впервые поцеловались под Новый год. Нам было по 17 лет. Мы не могли наговориться друг с другом, и наши свидания были воистину счастливыми и чистыми. Он был моим первым мужчиной, а я у него была первой женщиной. Потом была свадьба. И разве можно забыть, как мы радовались нашим первым хозяйственным обновам. Купив гладильную доску, мы тащили ее к нашему семейному очагу. Учились вместе. Ночевали у реки в палатке, покупали в рассрочку мебель и стояли в очередь за билетами в кинотеатр. Он писал мне стихи и басовито пел под гитару. Я перешивала мамины платья, выдумывая фасоны, чтобы быть еще красивей для него, моего любимого Пашеньки. Потом появился наш первенец, а затем дочка Наташа. Мы разглядывали своих детей, ища в них свои черты, и считали, что наши дети вырастут необыкновенными людьми. За тридцать лет нашего брака он никогда меня не оскорбил, и все окружающие завидовали нашей благополучной семье. Я помню, как Павел во время моей болезни сказал: «Если ты умрешь, я не останусь без тебя ни единого дня». Говоря это, у него на глазах были слезы. Наверное, тогда я выздоровела только из-за этих слов. От одной мысли, что мой Пашенька может умереть, я впадала в панику, и если бы мне только кто посмел тогда сказать, что мой муж бросит меня, я бы просто посмеялась.
Случилась эта беда, когда Павла моего назначили на высокую должность. Мне позвонили и сказали, что мой муж сожительствует со своей секретаршей, двадцатидвухлетней девушкой, и что в данное время он находится у нее в квартире. Конечно, были названы адрес и телефон, где якобы был мой муж. «А вы кто?» – спросила я звонившую женщину. «Я ее мать, – ответила мне незнакомка, – и я не хочу, чтобы вы мешали счастью этих двоих людей. Ваш муж вас давно не любит и живет с вами только из жалости».
Не дослушав ее, я бросила трубку, но на душе стало настолько неспокойно, что я не выдержала и вызвала