ставок для тех, кто позирует будущим художникам. Учащиеся скидываются, и педагог приглашает в зал обнаженную натуру. У преподавателя есть несколько моделей, чтобы они могли беспрепятственно проходить в образовательное учреждение, натурщикам, а их пятеро, выдали студенческие билеты, записали их как будущих танцоров.
– И как удостоверение Бумагиной оказалось в сумке, найденной в избе? – пробормотал я. – Чья торбочка? Ларисина? Или Нины?
– Возможно, девушки знакомы, – начал фантазировать Борис, – пропуск учащегося художественного вуза дает право на бесплатное посещение выставок. Вероятно, Нина решила сэкономить.
– И отправилась осматривать почти умершее село, – хмыкнул я.
В кабинет вернулся Василий.
– Придя к вам, я начал снимать ботинки, не хотел напачкать, выронил трубку, поднял, положил на полку у зеркала и забыл про нее. Хорошо, что вы звонок услышали. Патологоанатом меня искал. Ну, попробуйте угадать, что он мне сообщил? Если правильно ответите, с меня мороженка! В вафельном стаканчике.
Я вздохнул. Круглощекому румяному парню стукнуло четверть века? Да быть того не может! Ему семь лет.
– Давайте, попытайтесь, – требовал Бурмакин.
– Жертва на самом деле мужчина, – сказал Борис.
Лицо моего клиента вытянулось.
– Откуда вы знаете? Разговаривали с экспертом?
– Нет, – опешил секретарь, – просто озвучил самый, на мой взгляд, бредовый вариант.
– Убитый не женщина? – уточнил я.
– Нет, – поджал губы Василий, – парень. Лет ему примерно восемнадцать-двадцать. На нем был парик из натуральных белокурых волос.
– Трансвестит? – предположил Борис.
– Возможно, выступал в каком-то шоу, – предположил Василий, – на теле есть следы тонального крема и золотой пудры.
– Этим стриптизеры пользуются, – пробормотал я. – Василий, попросите, чтобы вам прислали фото жертвы. Два вида. В парике и без оного. Пусть ваш компьютерщик снимки обработает так, чтобы бедняга не внушал ужас.
– Отличная идея, – хмыкнул Бурмакин. – Забыли, что ему лицо в кашу превратили?
– Хочу показать изображение Илье Рыбакову и Вениамину Морозову, – пояснил я, – боюсь, дети в истерику впадут.
– Не всякий взрослый без содроганий на изуродованный труп взглянет, – вздохнул Борис.
Я принял решение.
– Поступим так. Боря, езжайте к Бумагиной, узнайте у нее, каким образом ее сумка вместе с пропуском оказалась у паренька. Натурщице девятнадцать лет, жертве предположительно двадцать, возможно, они знакомы.
– Давайте это я сделаю, – вдруг сказал Василий.
– Нам не помешает ваша помощь, – кивнул я, – но вы наняли нас.
Круглые щеки клиента из румяных стали красными.
– До сих пор я только бумаги подшивал, впервые мне дело вести поручили. Сам точно не справлюсь, но надо же учиться. Примите меня стажером!
– Неужели вас ни разу не взяли в поле старшие коллеги? – удивился Борис.
Василий сдвинул брови.
– Объяснял