будет вновь ходатайствовать о свободе внешней политики и предложит заключить выгодные экономические соглашения с Сен-Деггон. От которых, честно говоря, и они, и Одельтер могли бы получить немалую прибыль.
– Ни за что! Сен-Деггон в торговой блокаде, – злобно уронил Ресильен. – Сейчас, как никогда, нельзя идти против Ассоциации. Однако торговля не так важна. Главное – заполучить их военные разработки.
– Да, Ваше Величество, – продолжил Ройем Исангар. – Согласно Уставу Ассоциации, отобрать их силой мы не имеем права, поэтому заключить договор с Островами следует обязательно.
У Империи, надо заметить, до сих пор не было ни одного документа, регулирующего пользование научными достижениями вассального царства Тари Ашш. Каждый из советников знал, что Ядовитым людям проекты военной техники ни к чему: любая война сотрет их маленький народец с лица земли. Но для Одельтера – главным образом из-за раскрытого союза мансуртов и Цесс – овладение военными технологиями царства Тари Ашш носило первостепенный характер.
– А взамен нам придется отдать место в Державном совете, – тяжело вздохнул император. – Не выставлять же себя варварами.
Советник Тайных дел никак не откликнулся на высказывание монарха – куда более его занимал сейчас собственный отчет.
– Вынужден также сообщить, – невозмутимо продолжал Ройем, – что мои шпионы нашли в Империи Цесс следы Дезире Дуакрона и его жены, некоей Либертины.
Несколько советников, услышавшие новость о наследнике старой монаршей династии (и предполагаемом главе партии «Освобождение»), стиснули зубы. Давний недруг Одельтера, Цесс объединилась не только с мансуртами, но и с преемниками убиенного Императора Вернатье! Что, как не это, послужит великолепным подспорьем оппозиционно настроенным группировкам?
Династия Дуакронов правила Одельтером в течение шестисот лет, и именно ей Империя была обязана присоединением островов Тари Ашш. Но прежние государи слишком долго отрицали новые политические принципы, не давая народу даже видимости участия в управлении своими землями. За что вскоре и поплатились революцией.
Примечательно, что Одельтер, свергнувший одного монарха, тут же оказался под властью нового: Империя не привыкла обходиться без жесткой руки. Ренгуар де Брольи, тонко прочувствовав настроение народа, образовал Державный совет и местные органы самоуправления – с великолепно обрисованными правами, разумеется. В то время Империи прочили спокойствие на сотню лет вперед.
Когда казнили Вернатье Дуакрона, отпрыск его изловчился убежать в Цесс и через несколько лет приплодил там сына, который сейчас одной только вестью о своем здравии мог пошатнуть настроения в Одельтере в неугодную Совету сторону. Дезире и Либертина повели себя неаккуратно, выдав через столько лет свои имена, но в Одельтере по-прежнему не знали их лиц. Освобожденцы печатали на своих листовках портреты «народного монарха», с подачи неизвестного художника наделенного лишь общими