ветер толкнул его назад. Олега пригнулся и шагнул навстречу сырой мгле. Мгла пахла водорослями, а соленые брызги оставляли на губах вкус моря.
Ну и погодка! Моря не видно и берега не видно. Вокруг туман, свищет ветер. Срывает гребни с волн, разбивает на миллиарды капелек и брызжет в глаза. А там, где океан, – гул стоит: «работает накат», как здесь говорят: прибой с грохотом бросает волны на скалы.
Олега вышел из-за угла конторы – сразу ветер рванул с него ватник. Океан заревел в тысячу глоток.
У слипа[21] ждали Олегу рабочие и Аркашка – завплавсредствами.
– Где ты пропадал, аспирант! – закричал он на Олегу.
Олегу прозвали аспирантом за интерес к естественным наукам, который он безусловно проявил, с любопытством копаясь в китовых кишках. Каждый орган он на – зывал «по научному» на тарабарском языке и смешил раздельщиков.
Олега ничего не ответил. Он хоть и прошелся по ветерку, но толком еще не проснулся.
На слипе стояла лодка-плоскодонка. Олега бросил в нее ватник. Сел, разобрал весла.
– Давай, – буркнул он.
Рабочие навалились, лодка заскользила по слипу, словно салазки с горы, с плеском врезалась в волны. Брызги рассыпались веером.
Олега приналег. Часто-часто начал грести. Момент был ответственный.
Накат сильный, не отгребешь до большой волны – налетит, перевернет. Потащит разок-другой по камням и выкинет с поломанными костями. Только зазевайся.
Олега греб изо всех сил, а с места будто бы и не стронулся – все у самого слипа копошится.
Вдруг видит: из темноты надвинулась волна, словно гора. Сердце его замерло. Она ударила – лодка задрожала, пошла боком-боком. Не смог удержать ее Олега, и полетела лодка на берег – хорошо еще на слип, – с треском бухнулась на скользкий бетон.
Олега вылез из-под нее, потирая бок.
– Один не выгребет. Помогай, Аркадий, – это сказал директор китокомбината. Он был уже тут. Не мог спать хозяин, когда приезжают гости.
– Где куфайка-то? – спросил Олега.
– А на что она тебе. Садись, да не спи! – закричал Аркадий. Он уже сидел на банке.
– Где куфайка-то моя? – меланхолически повторил Олега.
– Утопла, – сказал кто-то спокойно.
– Я на майские ее купил…
– Ну, пошли, – приказал директор. – Выдадим тебе другой ватник.
Снова раскатили лодку. Олега шарил глазами по сторонам – искал «куфайку».
Лодка врезалась в волны, словно в масло. Рассекла их. Живо вынесли ее две пары весел за пенящийся гребень прибоя. И скоро на берегу потеряли из виду утлую посудину и двух людей на ней, которые удивились бы, если бы им сказали, что они совершают подвиг. Скрылись в вертящейся мгле.
А два человека на баркасе устали ждать. Вымокли до нитки. Одного укачало – шла крупная зыбь. Он прилег на ящики со склянками, накрылся плащом. Второй с тоской смотрел в сторону, где должен был быть берег. Но не видно было ни огонька, не слышно ни звука, кроме голосов утихающего шторма