взгляду открывались чудесные фахверковые дома, уютные дворы, украшенные цветами колодцы, порталы, фонтаны или эркеры. Все вокруг выглядело таким чистым и аккуратным, словно местные жители и улицы, и дворы считали продолжением своего дома. Да и, честное слово, здесь возникало такое ощущение, что люди живут одной семьей – населения всего-то тысяча двести человек, как сказал Егор. Бог ты мой, у нас в «РусводКе» народу работает больше!
Я еще долго бродила по этой милой деревушке, а Егор послушно ходил за мной следом. Потом я нырнула под вывеску какого-то винштубе и, поздоровавшись с милой хозяйкой, села за свободный столик во дворе. Егор с улыбкой опустился рядом.
– Вы меня даже не спросили, где здесь лучше пообедать, – сказал он с едва заметным укором.
– Сегодня у меня интуиция, – я подперла подбородок рукой. Внутри уже снова плясали веселые, и, надеюсь, безобидные черти, – я все выбираю сама.
– Ну, тогда не вмешиваюсь, – согласился Егор.
Правда, сама я ничего выбирать не стала – пригласила к столу хозяйку и попросила рассказать, что у нее готовят лучше всего. За неделю жизни в Страсбурге мой французский однозначно воспрял духом и теперь чувствовал себя вполне непринужденно. Дама с самой доброй улыбкой отрекомендовала нам чудесный гусиный паштет в тесте, рыбный шокрут, а на десерт – яблочный штрудель. С вином я тоже положилась на нее – отчего-то эта полная улыбчивая эльзаска в чистом льняном фартуке с вышитой на нем гигантской ромашкой понравилась мне без всяких оговорок. Оказалось, что у нее лучше всего пить «Розенбург». Я и не возражала. А Егор продолжал исповедовать свой новоявленный принцип: «Слушаю и повинуюсь», что меня и устраивало в полной мере.
За обедом мы говорили мало – во-первых, все оказалось таким вкусным, что прерываться на долгие разговоры было бы просто кощунством. А во-вторых, мне сейчас больше нравилось рассматривать уютный эльзасский двор, стены старого дома, посетителей ресторана, с большинством из которых хозяйка была знакома. И еще прохожих, которых я видела сквозь низенькую арку, ведущую с улицы во двор, а они меня нет.
– Куда теперь? – Егор наконец решился задать вопрос – я уже минут тридцать как сидела, откинувшись на спинку стула с совершенно отсутствующим видом.
– Поедем в Баден-Баден. – Сегодня я кровь из носу собиралась выполнить всю намеченную развлекательную программу. В следующую субботу улетать, а в будние дни не разъездишься: водитель на работе.
– Отсюда километров сто двадцать. – Он посмотрел на часы. – А вы куда планируете успеть? Если в купальни, то нужно ехать сейчас, если в казино, можно не торопиться.
– В купальни, – я поднялась со стула, предварительно отсчитав хозяйке заведения двести евро. – Терпеть не могу казино.
– Да? – Егор удивленно вскинул брови, но от комментариев воздержался. – Ладно, как скажете. Только, раз уж мы оказались на Эльзасской дороге вин, предлагаю проехать через деревни. Заглянуть в винные погреба.
– Не возражаю, – одобрительно кивнула я.
И дальше понеслось.