так. Театр смотрели, с Аленкой гуляли. Кстати, у меня один вопрос к вам. Мы сейчас видели вашу картину, где маленькая Аленка лежит в гробу. Она сказала, что вы какой-то древний миф так иллюстрировали. Что за миф такой?
– Я помню эту картину. Понравилась?
– Нет. Совсем не понравилась. Ерунда какая-то.
– Да? – художник на секунду растерялся. – Это не миф. Это иллюстрация к моему стихотворению.
– Стихотворению? – переспросил Иванко. – А где его можно прочитать? Мне надо знать.
– Я могу его прочитать прямо сейчас. Я его помню наизусть. Оно мне приснилось однажды. Я проснулся и просто записал слова. Прочитать?
– Конечно, – сказал Иванко.
Художник на секунду закрыл глаза, почесал затылок и стал нараспев декламировать:
Маленький гроб. Хрупкие розы.
Девочка в белом. Лет двенадцать.
Тихое утро вечного лета.
Сказочный сад. Цветы да деревья.
Ни ветерка. О чем здесь ветер?
Что-то чужое мне нашептало:
«Жизнь не должна касаться смерти.
Жизнь не должна нарушать покой.
Твое дыхание неуместно.
Твое дыхание нарушает»…
Но что мне делать с моим дыханием?
Я не умею, что б не дышать.
Пока не умею. Всему свое время
Всему своя радость. А пока:
Стол. Гроб.
Девочка в белом. Лет двенадцать.
Белые розы. Очень красиво.
Очень тихо. Недоступно…
Мне объяснили, что это рай.
Я не поверил, но кто его знает?
– Как вам? – спросил художник, после паузы. – Тоже ерунда?
– Нет, не такая ерунда, только я не понял. Что это значит?
– Я не знаю, Ваше Сиятельство. Мир – не школьная тетрадь. Нельзя выучить от сих до сих и всё понять. Я увидел образ. В нем была мысль. Я написал стихотворение, написал картину, если бы умел, написал бы симфонию, балет, пирамиду бы построил, только что бы выразить этот образ. Но от этого он не стал бы доступней.
– Понятно, – сказал Иванко, после длинной паузы.
– Прекрасно, – засмеялся художник. – Может, тогда приступим?
– К чему?
Вместо ответа художник достал свою папку и вытащил из нее пачку скрепленных, плотно исписанных, листов.
– Это первый семестр, – засмеялся художник. – Ваша сестра просила меня дать вам уроки. Учить вас рисовать смысла не вижу. Поэтому будем учиться думать. Тут несколько совершенно неочевидных утверждений на самые абстрактные темы. Я утверждаю, вы опровергаете. Договорились?
– Давайте, – согласился граф, толком не поняв о чем речь.
– Для начала простенькое. «О жизни и смерти». Читаю?
– Читайте.
Художник взял листок и стал читать:
О Жизни и Смерти.
«Смерть – отрицание жизни. Она делает нашу жизнь бессмысленной, все наши помыслы суетой. Победа над смертью – вот цель человека. Победа над смертью вернет жизни смысл». Так говорят жизнелюбцы. С другой стороны