внимал незримому трепету, исходившему от нее.
Так проходили сутки, складываясь в недели, оказываясь месяцами. Мне трудно сказать, сколько ночей со мной была моя звезда, казалось, что всегда, просто прежде я не видел и не слышал ее, и понадобилось вот это путешествие, вот эта катастрофа, чтобы очищенный от светил небосвод планеты обнаружил ее, единственную, и открыл ее трепетный, нежный и чуткий язык. Осторожно коснувшейся моего сердца и уже не отпускающей. Шепчущую о пустяках и о важном, терпеливо выслушавшую меня и отвечающую на вечные вопросы, что испокон веков люди задавали таком вот одиноким, как и они сами, звездам.
И ответы ее приносили покой и благодать в мое сердце. Мы оставались наедине каждую ночь. И каждую ночь проводили вместе, словно истосковавшиеся любовники.
Возможно, так оно и было на самом деле. Возможно… я никогда не смел думать об этом, покуда моя звезда светила мне. А она каждый вечер и каждую ночь была со мной – так зачем вредить своему счастью домыслами, ведь связь так хрупка, а небо так обманчиво близко. Только потерявший свою звезду человек, вспоминая о былом, ищет причины и находит сходства. Мне на 2011 все это ни к чему.
До тех самых пор, пока однажды вычислитель, напитавшись энергией из восстановленных генераторов, не начал сканировать окрестности планеты, на предмет выявления тахионных потоков, дабы подать сигнал, и не обнаружил два следа. Один совсем недавний, ему не исполнилось и четверти года – от моего корабля, выбросившего спасательную шлюпку и канувшего в безвестности, и другой, более старый, но надежный – ведущий прямиком к планете и на ней обрывающейся.
Говоря точнее, к позабытым вратам 2011, некогда закрытым и заброшенным настолько, что и я не заметил их. Впрочем, и не жаждал этого. Стремилась программа вычислителя; найдя координаты врат, она и послала шлюпку на встречу с ними.
Я же… вынужден был подчиниться ей. Даже абсолютная свобода должна иметь какие-то пределы. Наверное, подсознательно я ощущал это, но старался не придавать значение слову завтра, живя сегодняшним днем. Это мне прекрасно удавалось, но теперь времена изменились, они не могли не измениться, я не мог оставаться вечным Робинзоном Крузо, а потому излечившийся вычислитель подал мне сигнал к возвращению.
Когда мы прибыли на место, я не сразу высмотрел врата. Они находились в двухстах километрах от места моей первой посадки, и столь сильно заросли, что увидеть двухэтажное здание на фоне бледно-зеленой растительности, вытянувшейся почти на десятиметровую высоту, представлялось задачей не из легких. Здание не имело крыши, и ветер свободно гулял меж перекрытий, раздувая мясистые ветви поднимавшихся дерев. Мне пришлось изрядно попотеть, прежде чем я добрался до генератора. И обнаружил, что он полностью разряжен. Вычислитель порекомендовал воспользоваться вратами, послав через них сигнал о спасении. Тогда на дорогу ко мне у спасателей уйдет примерно