такой же был. Это не он, случайно?
Вика сразу поняла ее намек – новогоднего поросенка так и не попробовали из-за ее ссоры с Яковлевым. Скандал тогда разгорелся не на шутку, дошло до метания друг в друга посудой, и гости предпочли тихо ретироваться.
– Он, – кивнула Вика.
– Так ты бы хоть банан сменила, что ли… Вот этот, который под хвостом торчит. А можно и тот, что изо рта.
– Да чего менять, все равно это муляжи, – буркнула Вика.
– Правда?! – простодушно изумилась Светлана и дернула один банан. Пальцы провалились в спелую мякоть.
– Ты его еще за пятачок укуси для чистоты эксперимента, – съязвила Серафима.
Ее раздражало, что Ковалев не спускает глаз с юной прелестницы, и она не сдержала эмоций.
Между тем Яковлев разлил спиртное и, взяв рюмку в руку, поднялся. Тут же вскочил и Шурик.
– Разрешите мне, – оттеснил бравый лейтенант Яковлева. – Как хозяину дома, так сказать.
Игорь Семенович недобро посмотрел на него и поморщился.
– Поскольку в основном, – поднял бокал с шампанским Шурик, – здесь собрались работники пера…
– И топора, – вставил Яковлев.
Шурик зыркнул на него злым глазом и, ожидая очередного подвоха, поторопился закончить тост:
– Я предлагаю выпить за них!
– За оборзевателей и рекоспондентов! Ура, товарищи! – закончил Яковлев.
У Шурика заиграли желваки на лице. Не дожидаясь, пока он сцепится с Яковлевым, Любимцева вскочила и рявкнула:
– Так выпьем же за нас! За четвертую власть!
Все чокнулись, выпили и заработали вилками.
– Людочка, как ты в Белокаменную съездила? – спросила Серафима, меланхолично наблюдая, как Яковлев и Шурик наперебой подкладывают на тарелку Вики лучшие куски, а та поочередно кормит обоих поклонников – протягивает им иссиня-черные мясистые оливки кончиками пальцев. Мужчины снимали их губами. Все это походило на кормежку зверей в зоопарке и смотрелось глупо и смешно.
Любимцева поправила розовые цветочки-заколочки в выжженных перекисью волосах и мечтательно произнесла:
– Ой, хорошо съездила, Сима…
– Так расскажи, что было, что видела, – попросила та.
– Слушай, история со мной одна произошла… цирк, да и только! – Любимцева с хрустом закусила соленым огурчиком и продолжила: – Представляешь, прогуливаюсь по Москве и вдруг набредаю на фешенебельный бутик. А там объявление: «Сегодня у нас распродажа, все товары по сниженным ценам, скидки – 50 процентов!» Конечно, я вошла. Смотрю, а там белье – просто отпад. И цены вполне приемлемые: сто, двести, самое дорогое – четыреста. Глянула в кошелек – почти две тысячи еще есть. Ну, я на радостях набрала и себе, и дочери, и сестре. Подхожу к кассе, а там выясняется, что цены-то – в долларах. А я, растяпа, думала, что в рублях. Чуть со стыда не сгорела! Жалко, конечно, уже размечталась перед молодым любовником в красивом белье покрасоваться…
– И что, ты так ничего и не купила? – огорчилась за нее Светлана.
– Господи, ты что, считать не умеешь?! – воскликнула Ковалева. – Цены были