Он слышал последние слова бабушки.
ИВАН ФЕДОРОВИЧ. Зина, вот видишь. Они уже все продумали. Так что ты не горячись. Сейчас дров наломать можно.
ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Не мешай мне.
Решительно направляется в комнату справа. Ей навстречу выходит Вилен. Он закрывает за собой дверь.
ВИЛЕН (матери). Мама! Я виноват, что не написал. Что не рассказал, не объяснил. Я готов это сделать сейчас.
ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (громко. Не ему, а Клаве, чтоб она услышала). Меня не устроит никакое объяснение. Этой женщине места в нашем доме нет.
Из комнаты справа выходит Клава. Она спокойна. Гораздо спокойнее, чем раньше.
КЛАВА (Зинаиде Николаевне). Я так и знала. И Виле говорила то же самое. Виля! Где моя сумка? Я пойду.
ВИЛЕН (истерически, не по-мужски). Куда?
ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (предупреждая ответ Клавы). Может, вам нужны деньги? Мы не звери. Можем выручить.
ВИЛЕН. Мама!
КЛАВА. Виля, не кричи. Где моя сумка?
ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Она там. Под вешалкой. Идемте, я покажу.
ВИЛЕН. Я ухожу с ней.
Вбегает в свою комнату. Зинаида Николаевна решительно берет маленькую скамеечку, которая стоит здесь, и просовывает ее в ручку двери.
ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА (Клаве, с издевкой). Или он за вами прыгнет и с пятого этажа? Идемте, отдам вам вашу сумку.
Вилен стучит в дверь. Зинаида Николаевна уходит с Клавой.
ВИЛЕН (громко). Ведь вы же всегда были не сволочи!
БАБУШКА (Ивану Федоровичу). Жду, жду твоего слова, а ты стоишь, как истукан.
Открывает Вилена. Он выскакивает, бежит в переднюю.
ИВАН ФЕДОРОВИЧ. А вы знаете, что мне надо сказать?
БАБУШКА. В общем-то ты прав – сказать тебе нечего.
Из передней раздается крик: «Я никуда тебя не пущу». Возня. Голос Зинаиды Николаевны: «Ваня, Ваня, скажи ему!» Хлопает входная дверь. С рыданием возвращается Зинаида Николаевна.
ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Ушел. Куда?
ИВАН ФЕДОРОВИЧ. Я же тебе говорил. Нельзя было так резко.
Из комнаты прямо выходит Наташа. В короткой пижамке.
НАТАША (напуганно). Мамуля, что с тобой?
ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. Ах, отстань ради бога!
НАТАША (успокаиваясь). Если человек плачет и грубит, значит, у него нет настоящего горя.
БАБУШКА. Яйца курицу учат.
ИВАН ФЕДОРОВИЧ. Иди, дочка, поспи еще.
НАТАША (обращает внимание на открытую дверь в комнату направо, идет к ней, останавливается в дверях). Ага! Поняла. Выставили все-таки.
Садится на маленькую скамеечку. Подтягивает колени к подбородку. Холодно, внимательно разглядывает родителей. Мать сидит в кресле. Сморкается, а потом аккуратно складывает платочек. Все время качает головой. Отец все так же стоит. Стоит и бабушка.
НАТАША. И я уйду от вас. Потому что мне кажется, что я вас не люблю.
БАБУШКА. Ах ты, негодяйка такая. (С гневом идет на Наташу.) Тут и без тебя горе, а ты такое родителям.
ЗИНАИДА НИКОЛАЕВНА. О, господи!
ИВАН ФЕДОРОВИЧ. Ты, Наташа, не все знаешь, и сплеча рубишь. Клава сама уйти