phasis>– Адептка Блэквуд! – Окрик, как свист хлыста. Сердечко Таисии на мгновение остановилось, а потом заколотилось с такой силой, словно хотело разбиться вдребезги о грудную клетку. Девушка сглотнула – в горле было сухо, как в полуденной пустыне.
– Что, господин ректор? – прошептала она.
– Смотреть мне в глаза, адептка Блэквуд!
Таисия попыталась поднять взгляд, но не смогла. Он все время цеплялся за кубики пресса, мускулистый торс с четко прорисованными мышцами, широкие плечи, мощные руки с рельефом вен на загорелой коже. И никак, никак не мог добраться до глаз. Такой вредный взгляд. Саботажник!
– Вам непонятен приказ, адептка Блэквуд?
Он шагнул вперед, и у Таисии пересохло во рту. Взгляд, заблудившийся было в коротких черных волосках на груди мужчины, скакнул выше по мужественному квадратному подбородку, изучил чувственные губы.
– Вам что-то мешает, адептка? – промурлыкал ректор, подходя еще ближе, совсем вплотную.
Крупные руки с мощными кистями легли на плечи Таисии. Она прерывисто вздохнула, чувствуя, как кончики пальцев скользят по шее, подбираясь к подбородку, чтобы очертить контур нежных губ.
– Мне сказали… – пробормотала девушка жалким голосом, – что вы… вы…
– Да, адептка, – интимно прошептал ректор прямо на ухо, пощекотав чувствительную кожу горячим дыханием.
– … что вы хотели меня видеть! – выпалила Таисия, закрывая глаза.
– Хотел, – жарко выдохнул на ухо ректор. – Я хотел поговорить о вашей успеваемости, адептка.
– Но я вижу, что вы не одеты. Я, должно быть, не вовремя. Я пойду…
Ощущение горячего и мощного мужского тела рядом пугало несчастную невинную девушку. От чувственных прикосновений по коже маршировали взад и вперед толпы ополоумевших мурашек, отрабатывая сложные армейские маневры. Она покачнулась и непременно упала бы в обморок, если бы не сильные руки лорда ректора Кристиана Дрея, подхватившие ее.
– С вами все в порядке, адептка Блэквуд? – с насмешкой в голосе спросил мужчина. – Вы на ногах не стоите. Присядьте.
И, приподняв ее за ягодицы, усадил на свой стол, бесстыдно вторгнувшись между раздвинутых ног.
– Ах! Что вы делаете?! – воскликнула несчастная девуш…
– Адептка Райденберг!
Магистр Тесме стоял за моей спиной, заглядывая в тетрадку. И – Бездна мне свидетель – он обращался ко мне, наверное, уже раз в пятый.
– Да, магистр? – Я вскинула голову и посмотрела ему в глаза с видом Очень Ответственной Адептки, Полностью Погруженной в Предмет.
Это выражение лица я подсмотрела у своей соседки по комнате и потом репетировала целый вечер.
Тесме покосился на мою руку, как будто случайно опустившуюся поверх записей, и скривился:
– Адептка Райденберг, о чем я сейчас говорил?
Зар-раза! Мне-то откуда знать?!
– Э-э-э… о проклятиях? – несмело предположила я.
– Браво, – желчно улыбнулся вредный магистр. – Я восхищен, адептка Райденберг.
– Правда? – Я воодушевилась, хоть и чуяла подвох.
– Конечно! – Его голос сочился ядом. – Вы делаете успехи прямо на глазах. Всего третий год обучения в академии, а вы уже выучили, что на теории проклятий читают лекции о проклятиях. Такими темпами вы скоро затмите светил магической науки.
Аудитория грянула хохотом. Против воли я залилась краской и отвернулась.
Ну почему Тесме вечно ко мне цепляется?
– А теперь окончательно поразите меня, милочка. – Его голос упал до ехидного шепота. – Расскажите, о каких именно проклятиях шла речь?
Я молчала.
– Ну?! Я жду.
В памяти что-то мелькнуло. Что-то, что было в самом начале лекции, до того, как я раскрыла свою заветную тетрадочку, чтобы погрузиться в омут роковой страсти, вспыхнувшей между адепткой Таисией Блэквуд и красавцем ректором Кристианом Дреем.
– О проклятиях третьего уровня?
Тесме приподнял бровь:
– И что я говорил?
– Э-э-э… проклятия третьего уровня следует налагать, помня об ограничении нисходящих потоков силы, контролируя уровень потока энергии и… э-э-э… не забывать при этом следить за показателями преломления действий.
Выпалив все это, я уставилась на него снизу вверх преданными глазами. Профессор выглядел обескураженным.
– Надо же… – пробормотал он. – Не ожидал.
Да что там! Я сама от себя не ожидала.
– Неплохо, – после этих слов Тесме мои губы сами собой расплылись в торжествующей улыбке, – но об этом я говорил двадцать минут назад.
Вот ведь гад!
Моим спасителем стал звонок, возвестивший об окончании лекции, а заодно и учебного дня.
– Все свободны, – с разочарованным вздохом объявил магистр.
Я