в Дубно, отсюда фамилия; умер в Амстердаме.
Был воспитателем сына Мозеса Мендельсона, философа и теолога (которого считают – наряду с Лессингом – крупнейшей фигурой немецкого Просвещения), и уговорил Мендельсона наново перевести Пятикнижие[16] на немецкий язык. Сам Соломон Дубно написал комментарии к Книге Бытия. Когда он занимался составлением комментариев к Книге Исход, через Берлин проезжал главный раввин города Дубно Нафтали Герц, который раскритиковал берлинских друзей своего земляка и велел тому немедленно изменить окружение. Соломон Д., не закончив работу, покинул Германию и отправился в Амстердам.
Яаков Кранц?[17]
Родился он на Виленщине. Был магидом – странствующим проповедником. С раввинами, правда, не ссорился, но все равно уехал в Германию учиться и дискутировать с тамошними “просветителями”. Германию Кранц бросил ради Дубно, где ему платили шесть злотых в неделю, а потом добавили два и еще починили печь.
(Магида из Дубно спросили: “Почему богач охотнее подает милостыню слепым и хромым беднякам, чем бедным мудрецам?” Тот ответил: “Потому что богач не уверен, не охромеет или не ослепнет ли сам, зато знает, что никогда не станет мудрецом”.)
На портретах у всех троих седые бороды, грустные глаза и рассеянный взгляд. Возможно, потому, что неохотно оторвали взор от раскрытых книг. Однако графиня могла повстречаться с ними раньше, когда бороды у них были черные, а глаза веселее…
Но ни с магидом из Дубно, ни с Соломоном Дубно она не встретилась. Первый родился незадолго до ее кончины, второй – после. А вот Йонатану Эйбешицу, когда графиню заключили в башню, было двадцать шесть лет…
Значит, Йонатан? Да и кто, как не он, обвиненный в ложной вере и преданный анафеме, осмелился бы завести такой роман? С гойкой! С отвергнутой королевской фавориткой!
Есть и другой вариант. Вопреки семейной легенде, прадед Акселя фон дем Б. был вовсе не раввин.
Его прадедом был купец. Скажем, Гершель Исаак. Жил он в Дубно, торговал мехами. Ездил на Лейпцигскую ярмарку. Его сопровождал слуга Михал Шмуэль. Больше мы о нем ничего не знаем, но д-р Рута Саковская, которая переводила мне еврейские тексты и помогала найти еврейского любовника графини Козель, считает, что Гершеля Исаака женили, когда ему было пятнадцать лет, жена нарожала ему кучу детей, растолстела и ходила в парике. Можно ли удивляться, что он потерял голову из-за прекрасной дамы? Разумеется, он был красив: голубые глаза (при черных курчавых волосах это должно было производить неотразимое впечатление), широкая улыбка, ослепительно белые зубы и соболья шуба. Не исключено, что и графине он преподнес соболя… (Не перепутала ли д-р Саковская Гершеля Исаака с Митей Карамазовым?)
Итак, дубенский купец ездил в Саксонию, в Лейпциг, а еврейские купцы, как мы знаем от Крашевского, были частыми гостями в саксонском замке Штольпен. Они привозили товары, газеты, книги; однажды даже пытались помочь графине бежать из башни. Она спустилась по веревочной лестнице, но, не успев далеко отойти, была схвачена караульными.
Происходило это (попытка