Можно говорить как на духу?
– Если Прис не девушка…
– Нет. Лин… – миссис Пен закрыла лицо руками, – знается с нечистью!
– То есть как?
– Ты, отец, меня знаешь. – лысый Пен вздохнул. – Стану я лгать в церкви? Сперва у нас в погребе покисло молоко. А ночевала там Лин. Как-то ночью я возьми да отправь Лин в свинарник почистить хряка Бо. Ты, отец, знаешь Бо. Раз к нему в хлев пролез пастушонок Джо, сынок пьяницы Арни. Он сунул в кормушку своего братишку Джима. Бо от Джима и костей не оставил. Нательный крест мы с Брук нашли в навозе. Теперь ангелы баюкают младенца. А наша шлюха пошла чистить Бо, и ей хоть бы что. А Бо-то два дня был не кормлен. Я его наутро нашёл в углу хлева. Бо отощал в два раза. Назавтра я послал паскудницу поглядеть, не пора ли ковать Рыжего. Ты, отец, знаешь Рыжего. Раз пастушонок Джо огрел его кочергой. Рыжий лягнул задом – Джо и отлетел в канаву. Три дня там лежал. Не знаю, что срамница делала с конём. Наутро он отощал в два раза. А назавтра, была не была, я послал ведьму помазать мазью болячку на шее быка Лу. Ты, отец, знаешь Лу. Помнишь, кривой пастушонок Джо ткнул ему в морду паклю? Лу откинул Джо в ров. Там через три дня Джо отдал Богу душу. Пусть ему в раю булки с деревьев падают прямо в рот. А на Лин не было царапины. Утром Лу дрожал как телёнок. И отощал в два раза.
На летних полях Гэя / In the summer fields of Hay
– Не лжёшь ли ты, Оуэн Пен? Только ли это происходило в вашем доме?
– Не только это! – миссис Пен закрыла лицо руками. – Раз иду я мимо курятника, где мы держим наш срам. И слышу визги, стоны. Будто нечистый…
– А не визжали ли это свиньи?
– Нет. Такие стоны! Будто нечистый…
– Враг рода человеческого пытал Лин?
– Нет. Будто… Язык не поворачивается. Нечистый… вскарабкался на Лин и… Господи прости! Да так долго. Ни один мужчина не потянет. Вон оно кто байстрюков-то папаша!
– Тише, Брук. А не видели ли вы отметин на теле Лин?
– Отметины у ней срам сказать…
– А где были у Лин отметины? – спросила Энни. – Ай!
Она споткнулась и толкнула Милли на Рози.
– Полегче! Держись давай. – Роз подцепила Милли за рукав. – Ушиблась?
– Ах, спасибо, Рози. Немножко. Из-за Энни ты сошла с пути? Небось, намочила ноги?
– Башмак сухой. Да ты хромаешь? Ну… цепляйся за меня.
– Ах, спасибо. Это, Энни, нас карает Господь. Мы слушаем такие разговоры! Помолимся.
– Помолимся. А как бес её уломал?
– Откуда мне знать? Приходил во сне.
– Дьявол же страхолюдный как чёрт!
– Это были другие сны.
– Какие?
– Не знаю. Как в пятницу видела Шейла Кизи о кузнеце Патрике Рэде.
– Вот и я не знаю. А носатая-то Берта Пати на Майский праздник глядела такие сны про кузена Вилли, это про патлатого Вилли Пэга с поросячьей фермы, а не Вилли Снэга, который на Чистый четверг окосел. Чёрт оприходовал Лин во сне?
– Энн, боже, я со стыда сгорю. Помолимся. Рози, а твои подруги видят такие сны?
– Не знаю