пекле мог только безумец или больной серой горячкой [8]. И еще больший безумец мог битый час молоть языком о своей неземной радости, когда гостям нужны горячая вода, приличный цирюльник и крепкий шадди.
Гран-дукс наконец возвысил голос и сообщил, что не сомневается в грядущей победе над коварным и вероломным врагом. Рокэ вежливо наклонил голову и предложил перенести обсуждение кампании в более подобающее место. Гран– дукс сначала опешил, потом улыбнулся изысканной шутке великого воина и сообщил, что Дуксия соберется в полдень, пока же герцога и его свиту ждет палаццо Сирен.
– Мы просим прощения, – Ливио Гампана опустил глаза, словно невеста, уличенная в отсутствии девственности. – Мы не ожидали вас так быстро и потому не успели перетянуть обивку и сменить гербы на фронтоне.
– Ничего страшного, – Марселю показалось, что Алву душит смех, – я переживу любую обивку, только бы она не была розовой в зеленую полосочку.
Валме едва не взвыл, представив рожи многочисленных Манриков, которые, к сожалению, Первого маршала не слышали. Гран-дукс шутки не понял, да и не мог понять. Бедняга бросился заверять Алву, что в палаццо все выдержано в морских тонах. Валме навострил уши, ожидая, что Ворон перейдет к спрутам и медузам, но тут, как назло, появилось новое лицо, по виду совершенно военное.
– Господин герцог, – Марселю показалось, что Гампана не слишком рад вновь прибывшему, – позвольте представить вице-командующего гарнизоном Фельпа, генерала Массимо Варчезу.
– Я рад, что вы приехали, – просто сказал генерал. – Наше положение, прямо скажем, не из легких…
– Не стоит утомлять гостей, – вылез гран-дукс, утомлявший их добрых полчаса. Генерал нахмурился, но промолчал. По мнению Марселя, из вежливости. Рокэ улыбнулся самым светским образом.
– Господа, я не хотел бы представать перед отцами города Фельпа в облике разбойника с большой дороги. Можем ли мы с моими офицерами отправиться в палаццо Сирен?
– О да, – заверил Ливио Гампана, – я буду счастлив сопровождать вас. Нас ждут конные носилки.
– Благодарю, сударь, – заупрямился Ворон, – но я предпочитаю седло или собственные ноги. Надеюсь, славный город Фельп простит мне мои привычки.
Славный город Фельп простил, а что ему оставалось?
Палаццо Сирен было роскошным – с фонтанами во дворе, скульптурами на крышах и лестницах и розами и камелиями, где можно и где нельзя. Это была не талигойская роскошь, но Марселю понравилось. Куда меньше ему нравились собственная загоревшая физиономия и прямые волосы. Конечно, в Фельпе есть и куаферы, и парфюмеры, но не искать же их прямо сейчас! Валме с тоской зачесал незавитые волосы назад, стянув их на затылке черной лентой. Уж лучше так, чем липнущие к щекам русые сосульки. Немного утешил гвардейский мундир: у того, кто его придумал, безусловно, был вкус. Затянув пояс и напоследок пару раз повернувшись перед огромным зеркалом, Марсель Валме вышел в приемную.
Рокэ стоял