Увы, любовь к отечеству в них не проснулась…
– Если б вы не были маршалом, вам бы следовало податься в поэты. – Муцио основательно захмелел. Еще бы, рана, усталость, вино. – Я чуть не расплакался, слушая вашу речь, а в шкатулке сидел паукан.
– Стыдно, адмирал, – сапфировые глаза задорно блеснули. – Каторжники – люди невежественные, им простительно, но вы… Не узнать монолог Генриха Седьмого из «Утеса Чести»?! Конечно, это не лучшая вещь Дидериха, и все же…
– Дидерих? – переспросил Джильди. – Это из пьесы?
– Разумеется. Неужели вы думали, что я способен на подобный бред? Правда, в «Утесе» каторжников проняло, они пошли за благородным Генрихом, все погибли, но спасли отечество, по поводу чего Генрих прочитал еще один монолог. Его я не учил, не думал, что до него дойдет. Если угодно, могу дать книгу, она в палаццо.
– Увольте, – замахал руками Джильди, – после сегодняшнего?! Я всегда знал, что Дидерих – старый дурак, но чтоб такое!
– Ну и зря, – потянулся Рокэ. – В старикашке есть возвышенность. Он свято веровал, что каторжники, шлюхи, воры и изгнанники прекрасны просто потому, что они каторжники, шлюхи, воры и изгнанники.
– Рокэ, – простонал Муцио, – во имя Леворукого, пауканов вы тоже из-за Дидериха размалевали?
– Нет, из галантности, – вяло возразил Ворон. – Они предназначались дамам, а дамы серо-бурые тона не жалуют.
– В таком случае, Рокэ, – торжественно объявил Джильди, – вы просто обязаны забрать тех девиц с «Пантеры», от которых пауканы не шарахаются.
– Почему бы и нет, – кивнул Алва, – под ответственность виконта. И если ваш сын не против. Где он, кстати?
– С абордажниками, – махнул рукой адмирал, – у них там свои праздники. Паршивцу не нравится быть адмиральским сынком.
– Мне тоже не нравилось, – признался Муцио. – А вам, сударь, нравилось быть сыном Первого маршала?
– Не очень, – признался Рокэ, – но я утешался тем, что бывает и хуже и я хотя бы не сын короля.
Глава 2
Алат. Сакаци
Вверх-вниз, вверх-вниз, старая как мир забава. Летящие навстречу еловые кроны, запах роз и лаванды, белые облака, смех Мэллит. Матильда научила маленькую гоганни смеяться и качаться на качелях. Девушке нравилось это нехитрое развлечение, еще бы, ведь она впервые видела столько неба и столько зелени.
– Ну конечно, на качелях! – Матильда с хлыстом в руках стояла у векового тиса. – Мэллица, ты мне нужна.
Мэллит, как всегда, немножко замешкалась. Она все еще терялась, когда ее заставали врасплох. Робер выпрыгнул из украшенной лентами лодочки и помог выбраться девушке. Она бы и сама справилась – Мэллит была гибкой и ловкой, но кавалер должен помогать даме, а дама должна привыкнуть к тому, что иначе и быть не может.
Эпинэ проводил взглядом вдовствующую принцессу и ее «воспитанницу». Если наследник рода Эпинэ женится на «незаконной внучке Эсперадора и алатской герцогини», будет скандал, но