с половиной лет от роду. Даже пышные праздничные юбки не могли скрыть ее беременности, срок которой приближался к семи месяцам, и это – в отсутствие супруга! Тяжелые сцены разыгрались в тот день в господском особняке.
Первая произошла в гостиной, куда барин благоразумно не явился. Арина валялась у барыни в ногах, рыдала, просила прощения и уверяла, будто Михаил Аркадьевич принудил ее к сожительству силой. Николай, крича, как зарезанный, требовал примерно наказать несчастную и отправить ее на покаяние в монастырь. Горничная злобно грозила невестке кулаком. Среди потока слов, жалостливых, бранных, обидных, грязных, Аржанова одна хранила молчание. Потом встала, опираясь двумя руками на подлокотники кресла, точно не имела сил держаться на ногах, и вынесла окончательный приговор. Арину не трогать, не изводить придирками и оскорблениями, не нагружать черной работой. Пусть она спокойно доносит и родит ребенка. Все-таки в нем будет половина княжеской крови. Каким образом обустроить его дальнейшую судьбу, курская дворянка еще подумает. Но пока велит верным своим слугам поумерить страсти и сор из избы ни в коем случае не выносить.
Ошеломленные таким решением, Николай, Глафира и Арина замерли посреди комнаты, как вкопанные. Анастасия направилась к двери. Не смея ничего возразить госпоже, они лишь проводили ее выразительными взглядами: Арина – благодарно-виноватым, Николай – недовольным, Глафира – растерянным.
Анастасия не обратила на них внимания. Теперь ей предстояло объясняться с мужем. Она не сомневалась, что Михаил пустит в ход все способы для собственного оправдания, для разубеждения обманутой супруги, и для ее… обольщения. Через венецианское окно спальни на втором этаже курская дворянка смотрела на чудесно ухоженный сад, желая в движении ветвей, почти оголенных, но еще сохранивших зеленый убор, угадать некое предзнаменование, найти разгадку.
В этой ситуации на самом деле все складывалось весьма непросто.
Адъютант светлейшего князя Потемкина – поручик Новотроицкого кирасирского полка князь Мещерский был младше Аржановой почти на два года. Тогда, в Херсоне в сентябре 1780-го, он сам вызвался ехать в Крымское ханство вместе с прелестной вдовой и быть начальником ее охраны. И он действительно спас Анастасии жизнь, прямо-таки вырвал ее, раненную кинжалом и избитую кнутами, из рук Казы-Гирея, резидента турецкой разведки на полуострове. Хитрую ловушку устроил родственник хана для русской путешественницы, и она по своей неопытности легко в нее угодила. Ожесточенной получилась драка в караван-сарае у деревни Джамчи. Кирасиры перебили подручных злого татарина, но сам Казы-Гирей ушел целым и невредимым.
Потом Аржанова и Мещерский снова поехали в Крым. Этот полуденный край уже прочно вошел в сферу интересов Российской империи, а правитель страны Шахин-Гирей подписал с царицей союзный договор. Турки готовили очередной мятеж против него, и следовало всеми средствами помогать хану удерживаться на престоле. Бунт вспыхнул в мае