– Майя Аркадиевна? – сверился с протоколом, записанным участковым, следователь.
– Но все-таки? Обстановка у него вполне достойная.
Блехман обвел внимательным взглядом комнату покойного. Мебель была почти новая, и не из дешевой. Сервант был заполнен целой коллекцией дефицитных хрустальных ваз.
– А жена у него есть?
– Нет. Милан любил … разнообразие, так сказать.
– Ага, по девочкам скакал, значит?
– Ну-у, – замялась соседка.
– А Вы видели кого-нибудь возле него в последние дни?
– В последние дни – нет. А вот недели три, может – месяц назад, мелькала какая-то совсем молодая деваха. Но он говорил, что это – его дальняя родственница.
– Все мужики так говорят о девочках! – поучительно поднял указательный палец Блехман, – Как она выглядела?
– Да, честно говоря, я тогда ему поверила. Потому что девица вообще никакая была! Совсем не в его вкусе. И на лицо – никакая, низкая, дебелая рохля, я бы даже сказала.
– А каких он любил?
– Под стать себе. Чтоб высокие были, стройные, брюнетки обычно… А эта – невыразительная блондинка…
– То есть, действительно, могла быть его родственницей?
– Я так и подумала тогда. Да я особенно и не присматривалась. Мне-то что до его девок? Это мой муж любил с ним про политику говорить. Ой, простите, я не то…
– Да ладно, успокойтесь. За политику сейчас уже не сажают! А Вы с ним на какие темы обычно общались?
– Мы с ним кофе любили пить. У меня муж всегда хороший кофе привозил из рейсов. Мы с Миланом коллекционировали разные сорта… Ой, что же я туплю? Вам же долго еще работать здесь?
– Да, – с напускной важностью кивнул Наум Валерьянович.
– Можно мне тогда отлучиться на пять минут?
– Идите, – милостиво разрешил Блехман и женщина выпорхнула из квартиры.
– Иди, найди понятых и приведи сейчас.
– Они уже есть, сидят в соседской квартире.
– Отлично. Давайте просто глянем на общий вид. А придут понятые – начнем писать протокол осмотра.
Блехман отдавал какие-то распоряжения сотрудникам, а Дина тем временем составляла свою версию произошедшего. Официально, к трупу ее пока не допустили, и еще долго не подпустят. Поэтому, приходилось довольствоваться тем, что было сейчас в наличии доступно ее зрению.
Она стояла в дверном проеме. И как раз возле ее рук находилась поврежденная голова покойного. Кровать располагалась под стеной между комнатой и кухней, и изголовье находилось у самой двери.
У Дины с самого детства выработался такой инстинкт, что она в любом помещении располагалась ногами к двери, чтобы сразу видеть входящих. Игорь даже как-то похвалил ее за это качество, назвав истинной воительницей. Поэтому, с ее точки зрения, подставлять голову под возможный удар было неимоверной глупостью.
– Динка, ты, словно, в любую минуту готовишься к нападению! У тебя это просто на каком-то инстинктивном уровне происходит. Может, тебе в армию надо было идти? Откуда в тебе подозрительность? – спросила ее как-то однокурсница,