все-таки решил для себя пройти обучение риши. К этому меня побудили события, которые произошли в моей жизни к одиннадцати годам.
Хеонар, когда я уже лет двенадцать проучился под его руководством, как-то мне сказал, что меня излишне размягчили, и я недостаточно быстро собираюсь, когда необходимо. Он имел в виду влияние Ормагона, который действительно позволял мне, мягко говоря, отлынивать от учебы и лениться. Все же я был сыном варджуна. В Данжаре, в среде ришей, мое происхождение не имело никакого значения. Наоборот, мне всякий раз приходилось доказывать себе и всем, что сын князя тоже что-то может и не такой уже бездельник и растяпа, привыкший праздно проводить время. В общем, мое положение только мешало мне. Впрочем, прошло время и об этом все забыли. Я стал своим в среде новых братьев и сестер, дело которых продолжил позже.
События, начавшие происходить в Паджубе и в Аравахе, побудили меня принять решение все-таки перейти в Данжар под защиту ришей. Началось все с убийства двух юношей, которые ушли в лес и не вернулись. Их поиски не увенчались успехом. Лес или сэлвай, как говорили местные – был для них храмом природы, живым существом, которое, как и мы, люди, имел свой характер и особенности. Нельзя было нарушать не писаные законы, которые строго соблюдались жителями по некоторой негласной договоренности между силами природы, растительным и животным царством и людьми. Правила на протяжении сотен лет редко нарушались. Отступники от них становились изгоями. Даже варджун, если совет поселения во главе с ишходом (старостой) приговорил кого-то к изгнанию, не мог ничего поделать. Такова была воля всех жителей. Настраивать против себя людей варджуны и садхи, как правило, в те времена не хотели. Конфронтация в любом случае ни к чему доброму не приводила. Поэтому лес и его обитателей чтили. Заключалось это почитание не в жертвоприношениях или в каких-то молитвах, а в неукоснительном соблюдении правил поведения в лесу, особенно, если любой житель забредал на несколько сотен метров в сэлвай. Джунгли становились непроходимыми, если не знать троп, уже через двадцать шагов от открытого пространства. Живое в них не всегда с радостью встречало незваных посетителей.
Основным правилом поведения в лесу было соблюдение спокойствия и тишины, что внутренней, что внешней. Даже резвые подростки, забредая в лес, становились молчаливыми и внимательно слушали себя и окружающие джунгли. Глупые жесты, неуместное веселье, подтрунивание друг над другом, любое дурачество в лесу, – считались грубым нарушением правил. В таком случае удар палки был адекватным и необходимым наказанием нарушителю. Джунгли ошибок и неуважения не прощали. Это был мир, в котором неукоснительно действовали свои законы, не соблюдавшиеся на очищенном от леса пространстве.
В сэлвае все были равны. Здесь не было разделения на богатых и бедных, власть имущих и земледельцев. Были ратши – проводники, знавшие лес, а также старшие групп, как правило, опытные следопыты, не раз участвовавшие в походах. Ратши, искавшие