не в первой, просто он прав. Своими действиями мы лишь портим отношение к себе.
– Мартин, хватит этих заумноватых разделений на добро и зло. Этот пацан убил четыре человека без мотива и причин.
– Об этом мы не знаем, – решил уточнить собеседник.
– Пусть даже так, но это не отменяет того факта, что загублено четыре жизни, а мы, видите ли, из-за законов не можем поступить с ним по совести. Не убивать же я предлагаю. Все равно он заслуживает намного большего. Смотри, дабы его еще не списали на психически нездорового и через пару лет он не покинул какую-нить психбольницу закрытого типа. Только не говори, что такого в нашей практике не было.
– Было, – не стал отрицать Мартин. – И даже больше чем один раз.
– Более того, чем это оборачивалось, Мартин, ты помнишь?
– Новые убийства, разрушенные судьбы и слезы.
– Поэтому не говори мне о законе и правильности его выполнения. Сами законы прописаны с ошибками и лазейками, которыми постоянно пользуются хитропопые адвокаты.
– Эх, ладно, – не стал встревать в спор Мартин, решил остаться при своем мнении.
– Друг, я думаю, у нас получится сделать так, чтобы ты получил все лавры, а остальных не подпустим к маньячиле. Ты заслужил это больше, чем кто-либо другой, – говорил искренне Билл.
– Спасибо, мне приятно это слышать.
– А то, – улыбнулся Билл и похлопал по плечу напарника. – Еще немного патрульнем эту пустоту и пойдем там, где сейчас должны быть.
Глава 3
IV–V, I–II, IV–V-IX
Начальник докурил сигару и тут же потянулся за следующей. Ему так было спокойнее. Пока руки заняты, он умел скрыть дрожь, охватившую все тело. Но мысли убрать из головы не получалось. Они настолько крепко засели и не желали уйти. О чем бы Войт, не пытался задуматься, какими бы идеями не пытался разбавить внутренние переживания, все впустую.
Недолгая радость о поимке преступника не смогла перечеркнуть ничего. Возможно, если бы он сейчас сидел не один, все могло быть иначе. Он мог бы отвлечься, поговорить, посмеяться. Но среди стен родного кабинета и в результате личного статуса ему не дано найти собеседника, с кем мог бы произойти разговор не о работе, а на личные темы. Именно этого начальнику полиции хотелось. Махнуть по рюмашке и выговориться, наконец. Так сказать излить душу и услышать чье-то подбадривающее слово. Но этому не быть.
Работа обязала знать грань между посиделками и разговорами ни о чем и возложенным на его плечи грузом ответственности из-за должности. Если смешать эти два понятия, порядка в участке не будет, и соответственно коллеги сядут на голову, зная, что шеф свой. Хотя он и есть свой, но все же начальник. Войт занял четкую позицию и придерживался ее все то время, пока занимал свою должность. Но именно в данный момент мужчина ощущал, он слишком далеко находится от тех людей, с которыми проработал больше двадцати лет. Войт скоро уйдет, и о нем забудут. В этом он не сомневался.
– Дженни, – сказал шеф, держа руку на кнопке громкоговорителя телефона.
– Да, мистер