Между прочим, я дольше тебя между миров ходить умею, а все еще на позиции недоверия. Какие-то двойные стандарты.
– Дело не в стандартах, – возразил он. – Просто ты рассеянная и можешь что-то оставить не из злого умысла, а не подумав. Поэтому и степень доверия к тебе ограниченная.
Шантрель был, конечно, прав. Чего-чего, а собранности мне не хватает.
В этот момент я почувствовала, что мы не одни: какое-то движение улавливалось краем глаза. Я повернула голову и замерла: дерево двигалось само по себе.
– Шантрель, тут деревья… – прошептала я замирающим голосом, – они… ползают.
Шантрель взглянул через плечо и ничуть не удивившись пояснил:
– Ну да. Конечно ползают. Это же – любопытная чаща, она постоянно кочует. Ты лучше послушай, какую я песню сочинил.
Я не могла оторвать взгляда от деревьев, но это не помешало ему протянуть руку за лютней, провести пару раз по струнам и запеть:
Под утро сонная земля
Была разморена и нежна.
Туман ложился на поля
Белесой шалею небрежной.
Трава, приветствуя росу
Под каждой каплей прогибалась,
И замирала на весу
И в отраженье любовалась.
И каждый шорох мнился сном,
И было знать невероятно,
Что день придет. И этим днем
Все будет шумно и парадно.
Высокопарный стиль был моден в мире Шантреля, а в сочетании с прекрасным голосом, песня получилась очень романтичная.
– Хорошая песня, – сказала я. – Похоже на стихи с музыкой.
– Песня – это и есть стихи с музыкой.
– Ну… – протянула я. – Не всегда. У нас это – не правило. Кроме того, привычнее песни с разбивкой на припев-куплет, а в твоем случае – только куплеты.
– Я пою куплеты, – констатировал Шантрель. – Ясно. А что такое припев?
– Это, если вкратце, такая повторяющаяся часть стиха. Знаешь, чередование: куплет, потом припев, и опять – куплет.
– Повторять? А зачем?
Когда Шантрель задавал вопросы, самые привычные для меня вещи начинали казаться абсурдом.
– Не знаю, – честно призналась я. – Может, чтобы подпевали слушатели, а, может, просто традиция такая.
Деревья тем временем подползли совсем близко, их тени уже касались моего затылка. И затылок начинал нервничал.
– Шантрель, а что будет, когда они совсем близко подойдут? – спросила я с опаской, кивая на рощу.
Он пожал плечами.
– У нас в мире полно таких рощ. Подойдут, обступят, постоят да расползутся.
– Ох, Шантрель, как-то мне не по себе.
– Н-да? Тогда иди сюда, – он заговорщически подмигнул. – Я тебя успокою!
Знаем мы его успокаивалки…
Время пролетало быстро, но и у меня и у Шантреля были дела. Ему предстояли тренировки, а мне с утра следовало доработать проект, чтобы было что представить в понедельник, поэтому пикник решено было прервать на середине.
– Я завтра не приду, – сказал Шантрель на прощание. – И послезавтра