числе и в мире журналистики. Я быстро записываю его номер и прощаюсь с мамой.
Дядя Такер поднимает трубку после первого гудка. «Отдел торговых операций», – говорит он. Я объясняю, что звонит его племянник Терни, и он удивлен, но рад меня слышать. Он ждет, пока я расскажу ему, зачем звоню. Но я не продумал, что буду говорить. У меня пересохло в горле, а в голове – пустота. Я пытаюсь выдавить из себя хоть слово, и в промежутках между «хмм», «эээ» и просто молчанием мне все же удается сказать, что я ищу работу.
«Понял», – говорит он.
Я стараюсь как-то развить свою мысль, но у меня получается только повторение одних и тех же слов.
«Перезвоню тебе через десять минут», – говорит он прежде, чем я успеваю рассказать ему, какую работу ищу. Я кладу трубку и сажусь на диван, который также служит мне кроватью. Спустя двадцать минут звонит телефон: «У тебя десять собеседований на этой неделе», – говорит мне дядя.
«На какую позицию?» – спрашиваю я.
«Просто скажи им, что ты хочешь работать в продажах», – отвечает он.
Когда Джейми приходит домой из офиса, где работает помощником юриста, я ему рассказываю о содействии, которое оказал мне дядя. Мы заказываем пиццу и усаживаемся на диване. Джейми начинает рассказывать мне о Дейве, своем друге из Бостонского колледжа, которого я помню с тех пор, как сюда приезжал. «Чувак, прикинь, ему назначали собеседование в «Голдман Сакс», – рассказывает Джейми, и его слова повисают в воздухе, пока он ждет моей реакции. Но я понятия не имею, что такое «Голдман Сакс». Звучит как название крутого универмага.
«Он будет там работать?» – спрашиваю я.
«Неа, – говорит Джейми, качая головой. – Он продул эту возможность. Переезжает в Прагу, чтобы попробовать играть в профессиональный баскетбол». Это неплохо для него, думаю я про себя. Лучше, чем продавать женские духи.
И вот спустя несколько дней, одетый в обычный костюм из универмага, я стою перед входом во Всемирный финансовый центр 3.[15] Позади меня Башни-близнецы пронзают небо, паря в облаках. Время – 08:45, и череда людей в костюмах проплывает мимо. Я собираю волю в кулак и вхожу в здание через парадный вход. Охранник за стойкой звонит человеку, с которым у меня назначено собеседование, и указывает мне, как пройти к лифту, чтобы подняться на восьмой этаж. Когда я оказываюсь там, девушка, сидящая за стойкой администрации, улыбается и направляет меня в комнату с прозрачными стенами, гламурной современной мебелью и столами, на которых разбросано несколько выпусков «Уолл-стрит Джорнэл» и других финансовых изданий. Она предлагает мне чего-нибудь выпить. Я отказываюсь и присаживаюсь на самый краешек одного из стульев, сделанных из нержавеющей стали и кожи. Спустя несколько минут в комнату входит мужчина около сорока, невысокий, но в хорошей форме, с темными, уже тронутыми сединой волосами. На нем черные брюки и белая рубашка с подвернутыми рукавами. Галстук немного ослаблен на шее, как будто он на работе уже несколько часов.
«Майк Брихени», – представляется он, пожимая