руки, как ты говоришь, в переносном смысле этого слова. К сегодняшним взглядам я пришел не сразу, через ряд ошибок. Меня успокаивает лишь то, что я в жизни все делал, исходя из приобретенных принципов. Они часто были ошибочны, как, наверное, у каждого честного человека в нашей стране. Многие расстрелянные по приказу Сталина крупные военачальники перед смертью кричали: «Да здравствует товарищ Сталин!» Так что я, если и совершал, то не самые глупые ошибки. Что касается моих частых драк, то они являются последствиями выработанной привычки: бить первым. Если бы ты, Ефим, хоть раз в жизни побывал в рукопашном бою, особенно в окопах, ты, наверное, понял бы меня. Трудно с этим сопоставить даже самую кровавую уличную драку. А мне в таких атаках приходилось бывать не раз и не два. Конечно, и нервы виноваты. Ты, наверное, имеешь в виду ночной визит военных из-за солдата, которому я выбил глаз? Он наступил сапожищем на ногу девочке, и вместо того, чтобы извиниться, стал упрекать меня за то, что я вожу на «толкучку» маленьких детей. А несправедливость я не терплю. Если бы они попытались бы меня схватить, я сумел бы перестрелять их всех прежде, чем кто-либо из них успел бы взяться за оружие. Наган у меня был при себе. А если бы все наши солдаты были подготовлены к бою, как сотрудники СМЕРШ, то война закончилась бы на пару лет быстрее. Вот ты порою весь вечер орешь благим матом, но я к тебе в дом не врываюсь с кулаками. Так что, Ефим, не суди других и сам, судим не будешь. Надеюсь, что после нашей беседы мы не потеряем уважения друг к другу. Я пойду. Не расти труса из сына. Трус не бывает порядочным человеком. Посмотри, как важен для твоего сына наш разговор! Он дает оценку в первую очередь тебе. Отец должен оставаться примером для сына на всю жизнь.
– Спасибо, Николай, за честный разговор.
– Честные люди не должны бояться честных разговоров. К тому же, общество превратилось бы в сплошной концлагерь, если бы в его среде не было людей, которые во имя правды и справедливости готовы пожертвовать даже жизнью. И так было во все времена. Коперник даже на костре крикнул: «А все-таки она вертится!» В каждом человеке имеются зерна добра, справедливости и правды. Те, для кого управление людьми – лишь средство получить привилегии, всеми доступными средствами стараются уничтожить эти зерна в людях. Но уничтожить их невозможно. Даже у самых матерых бандитов имеется кодекс чести. Страх может усыпить, но не способен убить. И когда в обществе появляются сильные личности, готовые своими идеями помочь людям преодолеть страх, эти зерна просыпаются, и люди оживают.
Ефим, как бы защищаясь, спросил:
– А что, и у преступников, которые не вылезают из тюрьмы, имеются эти зерна?
Николай горько ухмыльнулся.
– Чаще всего в тюрьмы попадают люди, как раз отличающиеся избыточной активностью этих зерен. А если ты имеешь в виду отпетых уголовников: воров, убийц, хулиганов, то и у них имеется свой кодекс чести. Например, тем, кто попал за изнасилование, особенно изнасилование малолеток, жизнь в тюрьме – настоящая каторга,