пригласили и нас.
Потом они переехали, если не ошибаюсь, на вторую линию Васильевского острова. Очень хорошо запомнилось, как нас, детей, пригласили раз к ним посмотреть диафильмы с помощью «волшебного фонаря», который сохранился, пожалуй, с довоенных времен.
После их отъезда в этой квартире жил Астанин (или Останин), кем он работал – я не знал. Время от времени к нему приходил сын, немного старше меня, который жил отдельно. После смерти Астанина в квартире жила его вдова – сравнительно молодая симпатичная интеллигентная женщина Вера Николаевна – преподаватель иностранных языков. Я в школе изучал немецкий язык, а с ней некоторое время занимался английским языком. Кто еще жил в квартирах на втором этаже, я уже не помню.
И, наконец, третья парадная в деревянном доме.
Перед войной (у сараев 2).Справа налево: Инга (на руках), Лина Федоровна (после войны управдом), ее сестра, Муж Лины Федоровны (дворник, умер в блокаду)
В двухкомнатной квартире первого этажа жил самый главный человек наших домов – управдом Лина Федоровна Крутикова. Ее муж, умерший в блокаду, работал здесь дворником. У Лины Федоровны была старшая сестра, которая в 30-е годы переехала в Ленинград из деревни, хорошо акклиматизировалась в городе, приобрела городской вид и работала машинисткой. Затем она вывезла из деревни в Ленинград Лину Федоровну, выдала замуж, и Лина Федоровна здесь прижилась. Уже после войны Лина Федоровна, в свою очередь, вызвала из деревни 16-летнюю родственницу, краснощекую полную добродушную девицу Маню, которую устроила дворником, а через некоторое время выдала замуж. Помню, увидев ее, мы пели:
«Марь Иванна,
Щи кипят,
Каша подгорела,
Дети ужинать хотят.
– А мое какое дело.»
Мы не хотели ее обидеть, да она и не обижалась. Наверное, как все управдомы и дворники, Лина Федоровна была связана с НКВД, так что собирать информацию о множестве подозрительных элементов, собравшихся в одном месте, было очень удобно. Все жильцы, за исключением одной женщины, были очень предупредительны с Линой Федоровной. Они, как я понял позже, наверное, боялись или остерегались ее.
На самом деле Лина Федоровна была совсем неплохим человеком. Когда моя мама попала в больницу, и я жил один в прачечной, которую мама приспособила под жилье, то Лина Федоровна взяла на себя заботу обо мне – по утрам я ходил к ней завтракать.
И вот второй этаж, последняя квартира в этом доме. Там жила тихая приятная скромная женщина, работавшая, кажется, в райкоме партии, с дочерью Галей Орловой, старше меня на 2—3 года. Время от времени мы с ее дочерью общались. Помню, что у нее был велосипед, и она давала мне на нем покататься по дорожкам сада. Почти сразу после окончания школы она вышла замуж за военного и уехала с ним. Кстати, именно от нее за день до опубликования новости в печати я узнал, что снят со всех постов и арестован «английский