место? За домом, сейчас отведу!
– Я сама!
Попыталась подняться самостоятельно, но Нисса уже пришла мне на помощь. У пожилой женщины оказались на удивление крепкие руки. Опираясь на нее, я поковыляла к выходу, путаясь в подоле знакомого платья. Внезапно в голову закралось страшное подозрение… Я испуганно пощупала грудь, где в чашечке грязного бюстгальтера из тонких итальянских кружев хранила свое сокровище.
Заветного мешочка там не оказалось!
– У меня были деньги… – пролепетала я.
А может, ничего и не было? Мне все приснилось: и безумно красивый мужчина с высокомерным лицом, и рыжебородый, которого я изваляла в пыли каменной мостовой, и бешеная гонка по улицам чужого города, в которой я бежала от самой себя.
– Друиды дорого берут за лечение, – как ни в чем не бывало отозвалась Нисса. – Пришлось заплатить, иначе ты была бы в Ином Мире. Но я верну все, что осталось.
– Спасибо! – прошептала я, чувствуя, как слезы подступают к глазам. Разве такое возможно? Кому я нужна, чтобы вот так… лечить, поить, таскать на себе? – Почему ты помогаешь мне? – cпросила у Ниссы, когда та, откинув полог из грубой ткани, служащий дверью, вывела меня на улицу.
– Ты очень похожа на мою дочь Эиринн, – просто ответила она.
Вскоре мы вернулись в дом, и Нисса помогла мне лечь. Затем накинула на меня ту самую шкуру. Вскоре я согрелась, и глаза начали слипаться.
– Что случилось с твоей дочерью? – пробормотала я сквозь сонный дурман. – Где она?
– Эиринн умерла. Ей было тринадцать.
– Прости! – прошептала я.
Нисса покачала головой и улыбнулась. Затем легонько коснулась моего плеча.
– Спи, девочка, тебе надо набираться сил!
Она потушила огонь в плошке, затем завозилась, вздыхая на своем ложе по другую сторону очага. Кажется, бормотала молитвы, под которые я и заснула.
Проснулась от прикосновения. Надо мной снова склонилась Нисса. Оказалось, на улице занимался новый день, и утренний свет проникал сквозь прорехи полога на входе.
– Доброе утро! Мне скоро уходить, поэтому я решила тебя разбудить.
– Д-да, конечно!
Поднялась. Тело на этот раз слушалось намного лучше, хоть я и чувствовала полнейший упадок сил. Огляделась, пытаясь понять, куда же я попала. Оказалось, я спала на земляном полу небольшого прямоугольного жилища, чьи стены хранили едва заметные следы побелки. Несколько поленьев горело в очаге, дым поднимался кверху, уходил в дыру на крыше. Тряпье на полу служило постелью мне и Ниссе. В дальнем углу на грубо сколоченном столе стояла глиняная посуда и несколько кувшинов. Еще из обстановки присутствовала длинная лавка, за ней – здоровенный окованный железом сундук.
– Сегодня праздник, Имболк (прим. 2 февраля по нашему времяисчислению), – тем временем говорила Нисса. – Мне надо в город пораньше, место занять. Я-то всегда у храма Бригитты сижу, но сегодня там все из нашей Гильдии соберутся. Даже те, кто у Храма Лугу и Дагды