дети, только начинающие посещать детские дошкольные учреждения. А нам этого с нашим заболеванием не очень хотелось, конечно.
Апрель 2004 года принес нам новые проблемы и новые пути и способы их решения. Было такое ощущение, что все, что могло случиться плохого, сконцентрировалось в одном месте и в одно и то же время.
Сначала серьезно заболел свекор. Ему было тогда 56 лет, он много лет проработал сварщиком на заводе «Буммаш», там же, где начинал свой трудовой путь и мой муж. Вернее, мой муж начал работать кузнецом на заводе именно потому, что там работали его мама и папа.
Естественно, Сергей Михайлович имел право выйти на пенсию раньше положенного по закону возраста. И работал он тогда, после того, как вышел на пенсию, дворником на пивзаводе. Казалось бы, труд на свежем воздухе полезен для здоровья. Но неожиданно однажды утром ему стало плохо, он упал в туалете, и свекровь вызвала скорую. Оказалось, что это инсульт, и бывает он часто как раз у мужчин такого возраста.
Лечили свёкра совсем не от того инсульта, который у него был. Он бывает двух видов – геморрагический и ишемический. Лечение и в том, и в другом случае абсолютно противоположное. Я уже не помню сейчас точно, какой инсульт был у свёкра, но лечили его совсем не от того инсульта и в итоге сказали: «Забирайте и ждите».
– Куда забирать? Чего ждать? – недоумевали все мы.
– Ну как чего? Либо умрет, либо выживет. Мы сделали все, что было в наших силах, больше ничего сделать не можем, – отвечали нам врачи.
Примерно в это же самое время, чуть раньше или чуть позже, я не помню сейчас точную хронологию событий, для того, чтобы передать их суть, это абсолютно не важно – мы с Анютой снова попали в нейрохирургию, на этот раз – с гайморитом. Но это выяснилось позже.
А тогда я шла по городу, от нейрохирургии в 7-й медсанчасти пешком к себе домой и мне было так плохо. Я шла и плакала – о несправедливости жизни, о том, что мне плохо, я шла и себя жалела. Я уже не помню, почему меня тогда не оставили в больнице с дочкой, скорее всего, мы снова попали спонтанно, и я шла домой за нашими вещами. Почему ночью? Не знаю. Но мне в этот момент очень хотелось побыть именно одной, наедине с самой собой, мне было очень важно это и нужно. А то, что со мной точно ничего плохого не случится по дороге домой, это я откуда-то знала.
И вот начались такие будни у Вани с Сашей – они ездили из больницы в больницу, благо, эти медицинские учреждения были расположены не слишком далеко от нашего дома.
Когда деда (свёкра) выписали из больницы помирать, моя свекровь вдруг обратилась ко мне и сказала: «У тебя ведь много хороших знакомых врачей в нейрохирургии, может, найдётся какой-нибудь хороший невропатолог?»
И невропатолог, действительно, нашёлся, Лариса Вячеславовна, которая ясно дала понять, что если мы не будем (читай – не сможем по финансовым причинам) покупать те дорогие лекарства, которые она будет назначать, то она за результат не ручается.