помощью он может реализовать собственные цели. Однако использование данной модели возможно только после того, как интервьюер завоевал «право на профессиональную позицию» в диалоге. При этом интервьюер должен «оплатить» время своего визита собственной нетривиальностью, сделав из диалога интересное событие.
Интервью проводились по единой схеме во всех изучаемых городах с целью достижения максимальной сопоставимости получаемой информации. Хотя техника глубинного интервью не предполагает жесткого диалога, допускает вариативность, использование разных моделей и адаптируется в зависимости от характерологических особенностей респондента, степени его открытости, мотивированности и предрасположенности к участию в интервью, мы стремились максимально синхронизировать полученные результаты. В полной мере это не удалось. Поэтому структура описания результатов исследования по отдельным городам несколько различается.
5. Эмпирическая база исследования
Основной эмпирический материал был получен в ходе 76 интервью. Интервьюируемыми были руководители законодательной и исполнительной власти во всех пяти локальных сообществах, ряд их заместителей (18), депутаты местных легислатур (12), чиновники и работники аппарата исполнительной власти и легислатур (16), руководители местных газет и телевидения (6), директора промышленных предприятий и бизнесмены (14), руководители и активисты местных партийных и общественных организаций (5), эксперты (5).
Для проведения эмпирического исследования нами были выбраны пять малых городов в Пермском крае, Ивановской и Тамбовской областях. Мы осознанно выбрали города именно этих трех регионов. Ивановская и Тамбовская области являются типичными для России среднеслабыми в экономическом и финансовом отношении регионами. Но мы были заинтересованы и в изучении локальных сообществ в относительно развитом регионе. Таковым стал Пермский край, показатели экономического и социального развития которого выше среднего по России. Разумеется, на выбор конкретных территорий повлиял фактор их доступности для нашего исследования, что важно для получения качественной информации. Благодаря этому нам удалось взять интервью практически у всех, кого мы наметили в качестве респондентов.
Все отобранные для исследования города – административные центры и имеют сравнительно сопоставимую численность населения (41–88 тыс.); все они (это типично для малых городов России) были реципиентами, и их бюджеты сильно зависели от региональных и федеральных трансфертов. Только один из них – (Y) – является моногородом, остальные – обычными в этом отношении локальными сообществами; выбор моногорода был обусловлен желанием определить, какую роль играет градообразующее предприятие во властных отношениях в локальном сообществе. Все города являются «старыми», т. е. имеют определенную историю и традиции; они сформировались как города задолго до большевистского переворота 1917 г. – в XVI–XIX