тут встал, и сказал: «Ну что же, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Пойду я в лес. Да разгадаю вашу лесную Ивано-Купальскую тайну. Посмотреть мне надо на избу вашу, а может, и нет там ничего, ведь признайтесь, вы же придумали эту сказку?»
Кузьма молчал, глядя на меня исподлобья.
Я собрался с духом, и, обведя прощальным взглядом круг друзей-товарищей, сидящих у костра, отправился в неизвестность.
Стоило зайти в лес, темнота расступилась, представив моему взгляду избу, всю поросшую мхом. В оконцах малюсеньких пылал свет, но пыль, лежащая густым слоем на стеклах, не давала возможности рассмотреть, что скрывается за ними.
И тут я услышал дикое гиканье, оно неслось из-за дверей избушки. Присев от неожиданности звука, я продолжил путь к домику. Ступая осторожно, мягко я приближался к избе.
***
Павел напряженно смотрел на деда. Сейчас он был им, сейчас именно Павел шел к избе неведомой, пугающей всех своим криком. Павел шел и не дышал.
Настолько живописно представил он картину, рисуемую ему Пантелеймоном Петровичем.
***
Когда из избушки послышался скрежет железа, я уже понял, что зайду внутрь, чего бы мне это ни стоило.
Нет смысла бояться, если ты даже не знаешь, чего боишься.
Будто надев на себя броню отваги и бесстрашия, я, подойдя вплотную к избушке, взялся за ручку двери.
***
– Ну что? – обратился дед к Павлу, – говорить, что дальше было?
И, выжидательно смотрел на молодого человека.
Павел пересохшими губами почти прошептал:
– Да, конечно продолжайте, необычен конечно ваш рассказ, и будто я там, в лесу этом рядом с вами стою, иду рядом, держу эту дверную ручку. Но пожалуйста, говорите, что было дальше.
По коридору поезда прогрохотал кто-то коваными каблуками и вновь все стихло. Колеса отбивали ритм сна. Вагон спал, но нашим попутчикам было не до сна.
Дед, отпив глоток почти остывшего чая, продолжил.
***
Дверь была заперта. Я постучал.
За дверью стихли движения, закончил кто-то скрежетать, топот и гиканье тоже прекратились.
– Хто тама? Дух ли лесной к нам пожаловал, или человечий?
Голос, задающий эти вопросы, был подобен скрежету пилы по заржавевшей поверхности металлической крыши.
И представилась мне стоящая за дверьми старуха ростом с метр, сморщенная да худая, обросшая кореньями и мхом.
Я ответил, что я, мол, дух человечий, что пришел без особой надобности, а для интереса собственного.
Скинул некто в избушке крючок с петли внутренней и, взяв меня за руку, прямо втянул в избу.
От яркого света я вначале зажмурился, а потом, потихоньку приоткрыв глаза, оглядел пространство.
Я увидел, что стою посредине огромного зала, с высоченными потолками, а из-за колонны зала меня манит к себе пальцем загадочная личность, лицо которой, впрочем, как и вся фигура, было укрыто от взглядов одеянием цвета мха.
Не понимая,