за хозяйкой.
– Не оставлять же тебя на дороге.
Шэри принесла из повозки брезентовый плащ, которым обычно укрывалась от дождя. Расстелила его на земле рядом с Таусоном и несколько раз перевернула мужчину со спины на живот, перекатывая, пока тот не оказался на плаще. Впереди было самое сложное – перенести пирата в повозку. До этого Шэри не один раз приходилось таскать на своих плечах мешки с картошкой, только Таусон оказался намного тяжелее.
– Вот тебе и вечерний отдых, – пыхтела она, смахивая со лба пот.
Рядом взволнованно крутился Альд, то и дело норовя сбить с ног. Он был встревожен происходящим и никак не мог понять происходящего. Почти час Шэри потратила, чтобы поднять мужчину в повозку, на ходу изобретая для этого средства. Таусон на короткое время пришёл в себя – это помогло завершить непростое мероприятие. Домой девушка вернулась затемно и совершенно обессиленная. Впрочем, в столь позднем приезде были и свои плюсы – меньше соседских глаз увидело её.
* * * 3 * * *
Оставлять Таусона в доме было небезопасно, но и выставлять раненого за дверь, Шэри не позволяла совесть. Конечно, такое поведение было крайне безрассудно – приводить к себе преступника в городе, где улицы чуть ли не каждый час проверяются патрулями, а соседи готовы заложить друг друга ради вознаграждения. Если прибавить к этому, что Шэри после смерти отца жила одна, то это и вовсе выглядело очень глупо. Впрочем, она всегда славилась горячей головой, потому редко не находила понимание среди сверстниц и не имела настоящих подруг.
С трудом перетащив Вурна на диван, Шэри устало села рядом. Сейчас нужно было подумать о том, чтобы никто не заподозрил её в помощи пирату. Падение самолета не могло остаться незамеченным, ведь не бывает абсолютных тайн, тем более, здесь, в пригороде, где соседи из-за отсутствия новостей и от скуки следят друг за другом. И, хотя дом Шэри был наиболее удаленным и находился в лесу, – она все равно опасалась, что кто-то что-то узнает.
«Нужно что-то предпринять, но что именно? Как-то вывезти его отсюда, только куда? Пока не знаю. Ладно, подумаю об этом потом».
С трудом стянув куртку с Таусона, Шэри распорола окровавленную рубашку и осмотрела раны. Опыта в вынимании пуль у неё не было, но нужно было решиться на это. Таусон уже потерял много крови и мог умереть. Приготовив нож, девушка нарвала лоскутов из простыни и достала бутылку виски. Отец держал её для особого случая, говорил, что, когда настанет «тот самый день», он это сразу поймет. Только ему так и не довелось дождаться этого момента.
Шэри для храбрости глотнула виски, закашлялась. Перевела дух и склонилась над Таусоном, вливая в его рот крепкий напиток. Немного выждала, чтобы дать начать напитку действовать. Плеснула на раны, в надежде, что это немного обеззаразит их, а потом взялась прокаливать над огнём нож. Сделать надрез оказалось непросто, рука предательски дрожала, то ли от страха, то ли от выпитого.
Немного