малышки прекратился сразу же, как положили ее мне на грудь заботливые руки акушерки. Ее глаза, добрые как у любящей матери, смотрели на нас с улыбкой.
– Я – мамочка! Я стала мамой! Это – чудо! Маленькая моя… Я обняла одной рукой руку акушерки, другой – малышку и заплакала. Радость бесконечная! Непостижимая! – Спасибо! Спасибо вам…
– Все хорошо моя милая. Все – хорошо. Отдыхай, родимая, а я пока заберу твое сокровище – тебе надо отдохнуть.
В палате больше не было ни кого. Меня это очень обрадовало – не надо стесняться ни кого.
– Тут тебе продуктов нанесли – в холодильник я все положила. Тетя Зина – пожилая акушерка, жалела всех рожениц и, как могла – старалась помочь, сочувствуя вслух женской доле – не простой. Она открыла занавеску, и палата наполнилась ярким солнечным светом. – Ангел мой, у меня ведь весь кабинет завален цветами и подарками. Тетя Зина покосилась на меня и с лисиным лукавством сделала паузу.
– Это мой муж! Он – приехал? Он обещал приехать! – обрадовалась я.
– Нет, это не твой муж, это – другой мужчина.
– Надо же, отец мой, наверное?
– Нет…
– Ну чего ты, не томи – говори, давай, пожалуйста! – повысив тон, сгорая от не терпения, произнесла я.
– Имени своего он не назвал. Видный такой – в форме – полковник, кажется. На вот, прочти, записка тебе от него.
– Вадим…, опять…, – взяв в руку записку, произнесла я и, не читая, убрала ее в верхний ящик тумбочки.
– Кто это, Вадим? – взволновано спросила акушерка, аккуратно отодвигая в сторону капельницу, на удобное расстояние.
– Теть Зин, я жду мужа – он обещал приехать, когда я рожу! Я очень его жду! Едет, наверное – путь ведь не близкий – поездом может – не знаю. Слезы комом застряли в горле. Не знаю почему. Я очень скучала по мужу и ждала, а любое упоминание о Вадиме было мне в данный момент – ненавистно.
– Что ж ты бьешься, как птица в клетке. Береги себя, девчонка ведь еще совсем, а со своими мужиками позже разберешься.
– Да какими мужиками! Прилип, как банный лист! Нет от него спасения! – закричала я и уткнулась в одеяло.
– Ну – ну…
…Комната в родительской квартире была для меня как клетка, в которой я чувствовала себя очень неуютно, как и прежде. Чувствовала себя обузой – неким возмутителем размеренности этого чужого для меня быта. Мой муж приезжал ненадолго, и опять уехал. Дела его – выровнялись, он – морально окреп, и казалось, успокоился. Гуляя с коляской, я вспоминала рассказ Вадима о сомнительном прошлом Сергея, его пристрастиях и прежней любви. После моего появления – в его жизни наступила светлая полоса. Теперь он стал семьянином – понятным для «органов» и командования. Банально – четко по схеме – все это не оставляло места для моих чувств. А были ли они нужны? Ему? Я до сих пор этого не знала. Впервые об этом задумалась, провожая его недавно домой. Задумалась глубоко, отстранившись