что мы и сами его не помним, когда наши предки вот так же безропотно возили людей, куда они прикажут…
Только этого еще не хватало.
Сворачиваю в пятнадцатый сектор, задним числом понимаю, что на работу опоздал безнадежно, и знать бы ещё, как я это буду шефу объяснять. С человеком заигрался. Номер четырнадцать-девяносто, вам сколько лет, что вы с людьми играете?
– Вот здесь… левее. Ага, спасибо.
Она выпрыгивает на землю, падает, тут же поднимается, отряхивает замызганные джинсики, бормочет что-то, трап подать, блин, не судьба было.
Смотрю на неё.
Я должен ехать на работу, вместо этого стою, смотрю на неё.
Она ищет что-то в развалинах, окликает кого-то, разбрасывает обломки досок, потом начинает скулить. Как люди скулят, мне слышать раньше не доводилось, а вот когда они воют в голос, вот это хорошо слышно. Девушка наклоняется над изувеченными телами, скулит, странно, что не воет в голос, боится чего-то…
– Надо их… закопать.
– А?
– Надо их закопать.
– Зачем. Утилизация уберет, сообщить надо куда следует.
– И не вздумайте даже! – срывается на крик, – их закопать надо, закопать! Поможете?
– П-помогу.
Включаю ковш, рою землю, зачем я это делаю, что я вообще делаю. Девчонка сбрасывает тела в яму, укрывает чумазыми тряпками. Забрасываю землю, девчонка уже сооружает что-то крестообразное из двух досок.
– Антенны не так делают.
– А?
– Антенны не так делают.
– Да знаю я. Это не антенна.
– А что?
Отмахивается. Втыкает кресты в землю, с шумом втягивает слизь в дыхательные пути. Вспоминаю что-то.
– А слизь надо наружу, а не внутрь.
– Да ну тебя, ты как мама, чессло…
Снова скулит, трясется, больная какая-то, что ли…
Думаю, что делать дальше. Открываю дверцу.
– С-садитесь.
– Да, я сломан. Да, знаете, блок питания полетел… А вы что хотели, вы зарплату нормально поднимите, тогда и блоки питания нормальные ставить будем, а не это убоище! Завтра починю, выйду… выйду-выйду, куда я денусь…
Задним числом думаю, что шеф запросто может проверить, что никакой блок питания у меня отродясь не ломался.
Девчонка расхаживает по моему гаражу, как у себя дома, выискивает какие-то тряпки, делает себе гнездо. Думаю, как бы не размножилась, а то сегодня один человек, завтра десять.
Думаю, как из одного человека получается несколько. Не знаю.
– А меня Алина зовут.
– Я запомню.
– Да ну тебя, надо говорить – очень приятно.
– Очень приятно.
– А тебя как?
– Двенадцать-девяносто.
– Да ну тебя, это разве имя… – она смотрит на мой корпус, – Флай Флёр… круу-то, Флай Флёр… Флёр, это же цветок, да?
– Не знаю.
– Ой, да ну почему ты ничего не знаешь! Как мама, тоже вот спросишь чего, а она…
Замолкает.
Снова скулит.
Не понимаю я людей.
Не понимаю.
– Самка? –