можно назвать «лиризацией» нечисти. В стихотворной картинке С. Городецкого с рисунком В. Белкина «Лесная ведьма», обнаружившая потерявшуюся маленькую девочку ведьма, провожает ее домой, поскольку сама когда-то потеряла дочку, очень на нее похожую, искала ее сотню лет и поэтому обрела статус ведьмы. Последние два стиха лирически обосновывают метаморфозы персонажа безутешностью и безуспешностью материнских поисков[153]:
В лес заходит редко,
Схожая такая.
В стихотворении О. Беляевской лирически преобразуется кикимора, которая имеет понятие о лекарственных травах, пестует зайчат и спасает птенцов[154] (см.: Тропинка. 1906. № 12. С. 551-553). На обложке журнала «Галченок» (1911. № 7) – мальчик, поехавший удить рыбу, слышит «экологические» упреки от водяного и кикиморы («рыбу съели», «все повырубили рощи)[155]. М. Пожарова фактически дразнит нечисть[156]:
Был страшнее всех в лесу
Тощий колдунишка:
Гриб зеленый на носу,
А под носом – шишка!
(Ср.: гоголевское «А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка?»)
Вариации с нечистью продолжаются в алфавитных практиках, например с буквой «я»[157]:
Подпираяся клюкой,
В лес Яга идет домой.
В излюбленном приеме «издевки» над дидактикой обыгрывается сюжет нарушения запрета и исправления героя, который будет весьма актуальным и в советской детской литературе. В «Сказочке», где: «Говорила детям мама / Не ходите на чердак», – дети обнаруживают кажущуюся или реальную нечисть, после чего: «Стал сынком послушным мамы / Необузданный Сергей»[158].
Но самым интересным мотивом представляется появление «нечистого» героя среди детей: от бесенка Дымка на детской елке в стихотворении Поликсены Соловьевой «Как бесенок попал на елку»[159]:
И заснул, сжимая лапкой
Золоченый свой орех.
Раздвоенный копытца.
Хвостик серенький торчит.
На снегу так сладко спится,
Елка, свечи, праздник снится.
Сердце радостью горит.
Светлый сон к нему слетает.
– Не забуду никогда! —
В этом сне он повторяет,
И над ним из тьмы сияет.
Вифлеемская звезда.
И так до знаменитой семичастной поэмы «Чертяка в гимназии» С. Городецкого. Появление лирического «нечистого» героя уже само по себе оригинально, интересно и задает новые обертоны читательского развлечения. Но меня интересуют не столько сюжетные вариации, сколько поэтическая форма, которая несомненно усиливает комический эффект и является школой комической поэтики. Приведем несколько отрывков. Начнем с «Чертяки в гимназии» С. Городецкого[160]:
Время к осени катилось,
Про метели лесу снилось,
Ветер рыскал в огородах
Шили ранцы в городах…
Как видим, уже в начале «Чертяки…» отчетливо просматриваются пушкинские реминисценции, которых в тексте множество. Аналогично и у П. Потёмкина и В. Князева в «Бобе