доброжелательных, но точно определяющих место и роль художницы в истории журнала[263].
Много работала в «Новом Сатириконе» его (Ре-Ми (Н.В. Ремизова). – И. Л.) сестра, подписывавшая свои рисунки «Мисс».
Она, несомненно, была менее даровита, но все же не лишена была своеобразного дарования. Почти в каждом номере брат (заведовавший художественным отделом) печатал какой-нибудь ее рисунок, почти не отличавшийся от предыдущего. Мучительное однообразие ее рисунков до такой степени было безнадежно, что на них не сердились. Жантильные дамы, занавески, сады, цветы, подушечно-вышивальные темы стиля XVIII века – вот весь круг ее возможностей.
Но ее, как и брата, отличала глубочайшая добросовестность. Каждое кружевцо, локон, вазочка, туфелька были выписаны ею с максимальной старательностью и – всегда – одинаковой, никогда не утолщающейся – чистенькой бескровной линией.
И к этому привыкли. «Рис. Мисс». Иногда к ее рисунку, если он изображал даму с кавалером, придумывали какую-нибудь амурную подпись. Чаще рисунки шли без подписей: «Рис. Мисс». И все.
Рисунки ее не бросались в глаза. Часто они являлись заставками, виньетками, концовками.
За все время моей работы в «Новом Сатириконе» я не слышал от нее ни слова. И не слышал, чтобы она говорила с кем-нибудь, хотя в редакцию она иногда заходила.
Высокая, как брат, очень некрасивая, застенчивая, беспричинно, вероятно, исключительно из застенчивости, улыбающаяся, она незаметно появлялась где-нибудь в уголочке и так же незаметно исчезала.
Иначе оценивал и объяснял однообразие рисунков Мисс А.С. Бухов. В очерке под рубрикой «По мастерским художников» он писал[264]:
Рисунки Мисс странно видеть в журналах, наполненных рассказами о текущей жизни и облитых мутным светом суетливой злободневности.
Кажется, что по торжищу крикливых людей неслышными шагами, как Незнакомка Блока, «дыша духами и туманами» проходит кто-то безмерно чуждый этому торжищу, человек другого века.
Мисс не стилизаторша; она не компиляторша чужого творчества, – так могут о ней говорить только люди, не понимающие духа той эпохи, которой отдала свои творческие симпатии художница. И в однообразии Мисс есть своя особенная прелесть: старинные куранты – не граммофон, играющий и матчиш, и шопеновские вещи, поющий и нежные мелодии, и вульгарные шансонетки.
У курантов один мотив, одна мелодия, но она приятнее и нежнее всего, потому что в ней живет тот успокаивающий и нежноволнующий дух старины, который близок каждому эстетически чуткому человеку.
В очерке «“Сатирикон” (Силуэт) Аркадию Аверченко» (1925) С. Горный (А.А. Оцуп) упомянул брата и сестру сразу вслед за Потёмкиным: «И весь в “Копере”, в “розанах” в хрустящем свежем “ситчике” – тогда еще свежий Петр Потёмкин. Сочный и непревзойденный карандаш Ре-Ми. Узенькое отточенное острие Мисс, рисовавшей боскеты, лужайки, маркиз и гран-сеньоров»[265].
Н.Н. Евреинов, поместивший свой портрет работы Мисс в игровой книге «Оригинал о портретистах», писал: «В каких размерах иногда сказывается женственное начало