преданно оберегая покой своего хозяина.
Эффект, который возымели эти слова, оказался совершенно потрясающим. Шерлок Холмс вскочил прямо посреди ландо, его плащ нелепо раздулся во встречном потоке воздуха, а ему самому пришлось ухватиться за ручку двери, чтобы не потерять равновесие.
– На крыше? – эхом повторил он. – Этот человек дежурит на крыше?
Затем он развернулся и с силой сдавил плечо кучера.
– Гоните лошадей! – вскричал он. – Ради всего святого, гоните их что есть мочи! Нельзя терять ни секунды!
Щелк, щелк! Кнут прошелся между ушами коренной. Захрипев, лошади перешли на галоп, еще быстрее рванув вперед. Посреди смятения, в котором мы пребывали, раздался сердитый возглас леди Майо:
– Мистер Холмс, вы в своем уме? Что вы творите?
– Вы скоро сами все увидите. Мисс Форсайт, вы лично когда-либо слышали, чтобы великий князь обращался к своему слуге по фамилии – Треплей?
– Я? Н-нет! – запнувшись, ответила Селия Форсайт, охваченная тревогой. – Как я вам уже рассказывала, Чарльз… то есть что я такое говорю?! Великий князь всегда звал его «Треп», и я решила…
– В том-то и проблема, что это было только ваше предположение. А настоящая его фамилия – Трепов. Даже с ваших слов я смог распознать в нем лжеца и предателя.
Живая изгородь замелькала мимо, слившись в сплошную стену, вся упряжь и сбруя звенели и вибрировали. Мы мчались, обгоняя ветер.
– А теперь припомните, – продолжал Холмс, – с каким вероломным лицемерием этот человек повел себя, когда его хозяин публично разбил первые часы. Он ведь сделал вид, что смущен и пристыжен, не так ли? Ему хотелось, чтобы в ваших глазах мистер Чарльз Хендон выглядел безумцем. А как вам стало известно о пяти других часах, которых, кстати, никогда не существовало? О них рассказал тот же Трепов. Прятать часы или снабженную ими бомбу в собственном комоде – вот это было бы признаком истинного помешательства. Но великий князь Алексей никогда ничего подобного не делал.
– Но послушайте, Холмс, – попытался возразить я, – ведь если Трепов долго был его личным слугой…
– Гоните, кучер, гоните! Да, Уотсон? Что вы хотели сказать?
– Несомненно, у Трепова было множество возможностей убить своего хозяина ножом, например, или с помощью яда, не прибегая к таким сложным методам, как бомба.
– Этот сложный метод, как вы изволили выразиться, основной в арсенале так называемых революционеров. Простота – не в их стиле. Их жертву должно разнести на куски громким взрывом, чтобы об этом узнал и заговорил весь мир. Таким образом они обращают на себя внимание и вызывают страх от своих угроз и силы.
– Но ведь было письмо к сэру Чарльзу Уоррену! – воскликнула леди Майо.
– Не сомневаюсь, что оно покоится сейчас на дне какой-нибудь лондонской сточной канавы. А! Вот, как мне кажется, и Грокстон-Лоу-Холл показался прямо перед нами.
Признаюсь, что последовательность дальнейших событий этой ночи в некоторой степени перемешалась у меня в памяти. Припоминаю,