Слушайте меня внимательно. Мы с вами не в игрушки играем. Любой из нас – и в первую очередь ты, Инрау, – может кончить тем, что головы наши сварят с солью, высушат и выставят напоказ перед Чертогом Бивня. А между тем на кон поставлены не только наши жизни. Нечто большее, куда большее!
Эсменет умолкла, слегка ошеломленная суровой отповедью. Она осознала, что временами забывает о том, насколько глубок Друз Ахкеймион. Сколько раз она удерживала его в объятиях, когда он пробуждался после одного из своих сновидений? Сколько раз она слышала, как он что-то бормочет во сне на непонятных языках? Она взглянула на колдуна – и увидела, что гнев в его глазах сменился болью.
– Я не надеюсь на то, что кто-то из вас осознает, насколько велики ставки. Порой я и сам устаю слышать свою болтовню про Консульт. Но на этот раз что-то не так. Я знаю, для тебя, Инрау, мучительно даже думать о таком, но твой Майтанет…
– Майтанет – не мой! Он никому не принадлежит, и именно это… – Инрау запнулся, словно смущенный собственной пылкостью, – именно это делает его достойным моей преданности. Быть может, ты прав, и я в самом деле не способен осознать, насколько велики ставки, но мне известно больше, чем множеству людей. И мне не по себе, Акка. Я опасаюсь, что это еще одна погоня за тенью.
Говоря это, Инрау покосился – скорее всего, невольно – на змей, знак шлюхи, вытатуированных на руке Эсменет. Она невольно спрятала ладони под мышки.
И тут ее непостижимым образом осенило: ведь за всеми этими событиями кроется настоящая тайна! Глаза ее округлились, она обвела собеседников взглядом. Инрау потупился. Но Ахкеймион пристально смотрел на нее.
«Он знает, – подумала Эсменет. – Он знает, что у меня дар на такие вещи».
– В чем дело, Эсми?
– Ты говоришь, Завету только недавно стало известно, что Багряные Шпили воюют с кишаурим?
– Да.
Она невольно подалась вперед, как будто то, что она собиралась сказать, лучше было произнести шепотом.
– Акка, но если Багряные Шпили в течение десяти лет сумели таить это от Завета, откуда же тогда Майтанет, человек, который совсем недавно сделался шрайей, это знает?
– Что ты имеешь в виду? – с тревогой спросил Инрау.
– Да нет, – задумчиво сказал Ахкеймион, – она права. Майтанету бы и в голову не пришло обращаться к Багряным Шпилям, если бы он не знал заранее, что эта школа враждует с кишаурим. В противном случае это было бы глупостью. Самая надменная школа в Трех Морях присоединяется к Священному воинству? Подумай сам. Но откуда он мог знать?
– Быть может, – предположил Инрау, – Тысяче Храмов это стало известно случайно – как и тебе, только раньше.
– Быть может, – повторил Ахкеймион. – Но это маловероятно. Это как минимум требует того, чтобы мы следили за ним вдвое внимательнее.
Эсменет снова вздрогнула, но на этот раз от возбуждения. «Мир вертится вокруг таких людей, как эти, а я только что присоединилась к ним!» Ей показалось, что воздух пахнет водой и цветами.
Инрау мельком