из главного зала для отдыха в смотровой отсек и через минуту уже сидели за столом в тускло освещенном уголке, созерцая движущуюся панораму звездного неба. Космическая станция совершала один оборот в минуту, и центробежная сила, порождаемая этим медленным вращением, создавала искусственное тяготение, равное лунному. Это был, как установили исследования, наилучший компромисс между земным тяготением и полной невесомостью. К тому же пассажиры, летящие на Луну, получали здесь возможность, так сказать, гравитационной акклиматизации.
За почти невидимыми стеклами иллюминаторов немой чередой проплывали Земля и звезды. Та сторона колеса, где они сидели, была обращена в сторону, противоположную Солнцу, иначе слепящий свет не позволил бы и глянуть в иллюминаторы. Даже сейчас в сиянии Земли, заслонившей полнеба, тускнели почти все звезды, кроме самых ярких.
Но Земля уже начала гаснуть – станция неслась по орбите к ночной стороне планеты, через несколько минут она будет видна только как огромный черный диск, испещренный огнями городов, и тогда небом завладеют звезды.
– Скажите-ка, Хейвуд, – заговорил Дмитрий, быстро разделавшись с первой порцией виски и вертя в руках бокал со второй, – что это за эпидемия вспыхнула в американском секторе? Я хотел было заглянуть туда во время этой поездки, но мне ответили: «Не можем разрешить, профессор. У нас объявлен строгий карантин впредь до особого распоряжения». Нажимал на все кнопки, но ничего не вышло. Вы-то мне скажете, что там у вас происходит?
Флойд мысленно простонал: «Опять начинается… Господи, скорей бы уж залезть в этот шаттл и умотать на Луну!»
– Этот, э-э, карантин – обычная мера предосторожности, – с опаской заговорил он. – Мы, собственно, не очень уверены, нужен ли он в действительности, но рисковать не считаем возможным.
– Да что это за болезнь? Какие у нее симптомы? Откуда она, неужели внеземная? Может быть, вам нужна помощь нашей медицинской службы?
– Прошу прощения, Дмитрий, нас просили пока ничего не разглашать. Спасибо за предложение, но мы сами справимся.
– Гм, – хмыкнул Мойсевич, которого слова Флойда явно ни в чем не убедили, – чудно что-то: зачем именно вас, астронома, посылают на Луну ликвидировать эпидемию?..
– Я столько лет не занимаюсь астрономией, что стал уже бывшим астрономом. Теперь я научный эксперт, а это означает, что одинаково мало знаю обо всем на свете.
– Но вы уж наверняка знаете, что такое ЛМА-1?
Миллер чуть не подавился своим виски. Однако Флойд был сделан из материала покрепче; он взглянул старому другу прямо в глаза и невозмутимо переспросил:
– ЛМА-1? Какое странное сокращение! Где вы его слышали?
– Ладно, не пытайтесь меня дурачить! – отрезал русский астроном. – Но если наткнетесь на орешек, который окажется вам не по зубам, надеюсь, вы не дотянете до того, что придется кричать «караул», когда будет уже слишком поздно?
Миллер многозначительно взглянул на часы.
– Через пять минут надо быть на корабле, доктор Флойд, – сказал