встал.
– Черт побери! – сказал он уже без всякой театральности. – Извините, Лидия, но вы все-таки поразительная корова!
– Я нечаянно, Дмитрий Алексеевич!..
Малянов проследовал на кухню. Стол там был накрыт к ужину, и со вкусом. Кушанья разложены по тарелочкам. Салат. Зелень. Капельки воды весело искрились на свежевымытой редиске…
А на углу стола лежала синяя чашка в трех частях. Малянов взял в руки одну из частей и бережно покрутил ее в пальцах. Взял вторую. Попытался сложить. Части сложились охотно, и образовалась золотистая надпись: «…ому папе на день рожде…»
Малянов посмотрел на Лидочку. Та обессиленно опустилась под его взглядом на табуретку, и поза ее выразила такое отчаяние, что он смягчился.
– Ладно уж, – сказал он. – Долой сантименты! Где ведро?
– Не надо в ведро, – сказала Лидочка. – Я сама склею.
– С вашими способностями вам знаете, что надо склеивать?
– Не знаю, – сказала Лидочка отчаянно. – Я вам еще доску расколола.
– Какую доску?!
– Деревянную. Для хлеба.
Малянов картинно развел руки.
– Ну это уже все! – провозгласил он. – Вызываю специалиста. Пора.
– Не смейтесь! – сказала Лидочка. – Ничего смешного здесь нет! Вы просто ничего не понимаете… Вы как каменный… Шуточки, прибауточки, а глаза – мертвые, пустые, и весь вы там… – Она ткнула пальцем в сторону кабинета. – С вашими дурацкими проклятыми формулами!.. Вы же не соизволили узнать меня. Я для вас сейчас чучело гороховое, посмешище, а тогда ухаживали, руки целовали… цветы…
Малянов не глядя нащупал стул и уселся.
– Какие цветы? – сказал он растерянно. – Когда?
– Четыре года назад. В Гаграх. Вы еще ходили в такой желтенькой рубашке с надписью «Дельта сайнс фикшн»… – Она вдруг улыбнулась сквозь слезы. – Домните, как вы меня тогда дразнили: «Лидия! Отвратительная мидия!..» Мы с вами мидий собирали и варили из них похлебку с луком. Ну неужели вы совсем ничего не помните?!
Малянов, растерянно таращивший на нее глаза, не успел ничего ответить, потому что в дверь забарабанили и затрезвонили разом, будто целая толпа хулиганов рвалась в квартиру, но оказалось, что это всего-навсего один тощий старикашка – сосед с нижнего этажа.
– Вы что тут – с ума все сошли! – ужасным фальцетом вопил он. – Ведь у меня же там все затопило! Что вы тут делаете? Куда смотрите? Потолок же обваливается… обои! Книги!..
Малянов метнулся в ванную. Ванна была переполнена, на полу – по щиколотку воды. Горячей. С паром.
– Лидия! – загремел Малянов. – Ведь я же предупреждал вас, что сток не работает!..
Он схватил тряпку, пустое эмалированное ведро и шагнул в ванную.
Он собирал воду тряпкой и отжимал ее в ведро. Она работала мусорным совком и довольно ловко. Оба они были мокрые от пота, воды и пара, а старикашка реял над ними, не переставая браниться и жаловаться.
– Надо быть самой фантастической коровой…
– Не