тоже… – ответил Сергей, чувствуя, что ужасно устал. У него закрывались глаза.
– Ложись спать. Ты какой-то замученный, – сказала Натка.
– Угу…
Сергей рухнул головой на подушку и тут же задышал размеренно, как дышат только спящие.
Натка выспалась днем. Наклонившись к Сергею и убедившись, что он действительно мирно уснул и ничего плохого в ближайшее время с ним случиться не должно, она вернулась к столу. Огонек на башне-светильнике едва мерцал. Просто так сидеть было скучно, очень хотелось рисовать.
Натка знала, что в мастерских есть и карандаши, и даже остатки красок, но идти туда одна в темноте не решилась. Взяв в руки светильник, она собралась пошарить в шкафу. Сергей, правда, говорил только о том, что рисует светом. Но если он художник, должны же дома быть какие-то рисовальные принадлежности!
Шкаф стоял в углу. Натка открыла дверцу и принялась рыться на полках. Орланы хоть и оставили ей наскоро собранный рюкзак с одеждой, но мольберт, картон, карандаши – все осталось в лесу. Натка рассчитывала забрать остальные вещи после заката – и вот пожалуйста!
В шкафу не нашлось ничего, кроме старого тряпья. Натка захлопнула дверцу и прислонилась к ней спиной, сердито выпятив губу. В комнате еле-еле проступали очертания предметов. Диван, стол, два стула, напольные часы, печка.
Печка! Ну конечно же!
Поставив светильник на стол, Натка бросилась вон из сторожки. Эта печка ей ничем не поможет, она электрическая, и Сергей ею не пользуется – не хватает мощности. Зато существуют другие печки, которые топят дровами, а от дров остаются угли! И угли совершенно точно остались от костра, который Сергей разводил сегодня за домом, чтобы пожарить рыбку.
Вот такая цепь рассуждений привела Натку к потухшему огню. Глаза уже привыкли к темноте, тем более в небе зажглись звезды. Натка набрала целую пригоршню углей и вернулась в сторожку.
Бумаги нет, ну что ж, сойдет и стол.
Эйфелеву башню Натке захотелось нарисовать сразу же, как только она ее увидела. Какие линии! Какая симметрия! Сергей сказал: это только маленькая копия, а существует настоящая, большая, далеко отсюда. Не может этого быть! Нельзя построить такое, такое…
Натка рисовала так усердно, словно собиралась победить в конкурсе. Под конец она, сама не заметив, начала бубнить слова песенки про кораблик. Вторую часть она вспомнила не сразу, но зато, когда слова пришли, строчек оказалось даже больше:
…Сквозь светлый лес бежит дорога,
Четыре сходятся в одном,
Один подружится с нулем,
И солнца станет очень много!
Последнюю строчку Натка додумала уже со слипающимися глазами. Рисунок был готов. Художница уснула подле своего творения.
– Наташка, это как? Откуда это? Да проснись же скорее!
Сергей тряс Натку за плечо. Она подняла голову и открыла глаза.
– А? Что?
– Я тебя спрашиваю: «что». Откуда ты это взяла?
Натка смотрела на Сергея и моргала.
– Что ты на меня глядишь? Я про башню спрашиваю!
Натка, протирая