тогда было крайне затруднительно. Это приводило к многочисленным побочным последствиям: «Вот они вынуждены искать лощадь у других – у «знакомых», обращаться с просьбой к тем казакам, у которых имеются лошади, обычно – мы проверили на опыте, – они берут лошадей в большей части у баев и у тех, которые в чем-нибудь обвиняются, – совершили проступок перед Советской властью»150.
Нетрудно догадаться, что подобные отношения ставили советских работников в сильнейшую зависимость от аульных баев. Но это было еще не все. В силу разбросанности хозаулов по территории административного аула, собрать всех членов Совета было редкой удачей и редким событием. Народ вышел из этого положения с непринужденной легкостью – все полномочия вручались председателю Совета, который единолично принимал все решения. «В аулах, аулсовет представляет только его председателя. Пока что в глазах масс председатель – аулсовет»151. Регистрации заседаний, как правило не велось, решений тоже, как правило, не записывалось.
Такое положение дел открывало широчайшие возможности для манипуляции советскими органами со стороны баев. Председателю время от времени требовалась лошадь для поездок и постой в хозаулах на ночевку. Баи все это охотно предоставляли председателю аулсовета в обмен на лояльность, чтобы в нужный момент председатель аулсовета «замолвил словечко». Рано или поздно, скорее рано, председателя со всех сторон окружали баи и зажиточные хозяева, от которых совработник полностью зависел, и был вынужден считаться с их мнением и советами. Аулсовет, изначально задуманный как орган власти бедноты, оказывался изолированным от этой самой бедноты.
В казахских аулах было еще одно существенное отличие от русских или украинских деревень в Казахстане. В последних еще на заре установления Советской власти были в массе своей созданы сельсоветы. В деревнях, в которых было по 20-30 дворов, от избы до сельсовета можно было дойти пешком, и потому крестьяне имели возможность обращаться в сельсовет по тем или иным вопросам. В казахских хозаулах никаких советов не создавалось за малочисленностью населения, а Совет административного аула находился в лучшем случае в 20-30 км. Кроме того, весной казахи снимались и уходили на летние пастбища за десятки и сотни километров от своего аулсовета. Поэтому в казахских хозаулах население могло годами не видеть председателя совета, и жило изолированно от Советской власти. Все вопросы решали зажиточные хозяева, которые при необходимости могли съездить к председателю аулсовета и договориться с ним по-свойски.
Вследствие огромных расстояний, отсутствия транспорта и общей бедности республики, накануне коллективизации никакой связи центра с аулами просто не существовало. В ауле не было ни телефона, ни радиточек, ни почтового сообщения. Даже в 1932 году колхозы не имели телефонной связи, телефон имели 10,2% сельсоветов, 23,1% совхозов152.
По сути своей, накануне коллективизации Советская власть в ауле существовала в большей