лишь бы не оставлять ее в руках самодура. Простите. Они не находятся под воздействием наркотиков. Они не агенты наших зарубежных коллег. Они не умственно отсталые. И они практически все из дворянского сословия.
– Да… Сергей Иванович, умеете вы… утешить… А помните, после победы нам казалось, что все самое страшное – позади. Что мы сумеем все наладить. Пусть вокруг разруха, но у нас все получится…
– И все ведь получилось.
– Только чувствую я себя детоубийцей, – едва слышно проговорил князь.
– Потому что вы – в отличие от этих поборников свободы – человек, – резко оборвал его следователь. – Пусть и наделенный властью. Вы умеете ценить жизнь, в том числе чужую. А эти дети – нет.
И следователь поспешил откланяться.
Сергей Иванович предпочитал видеть высокое начальство не сомневающимся в правильности своих поступков, в бодром состоянии духа. А подобные философские страдания, несомненно, угнетали. Перед тем как воспользоваться порталом переноса – сегодня надо еще слишком много успеть сделать, – он оглянулся на Великого князя Радомирова. Тот сидел в кресле перед горящим камином. Нет, он не сгорбился, не опустил голову. Наверное, попросту не умел. Но от него веяло такой безысходностью, что следователю стало не по себе.
«Принести ему бутылку коньяку, что ли? Выпить в медицинских целях…»
Представив, как он это делает, Сергей Иванович вздохнул – и вошел в портал.
Сам он напился позже. Вусмерть. После разговора с родителями погибших студентов.
Столица. Чуть больше года назад. Сентябрь. Она
Как все-таки хорошо выспаться! Я потянулась в кровати. Улыбнулась – и пошла умываться. Это же надо, какие интересные сны снятся с усталости! А мужчина, которого я спасала, был очень и очень симпатичный. Потрясающая фигура… А ресницы! Наверное, в реальной жизни он бы мне понравился. И, скорее всего, я бы бекала и мекала, если бы он со мной заговорил. А потом бы сказала какую-нибудь гадость – и гордо удалилась. Чтобы потом пожалеть.
Я вышла из купальни. Отдельная купальня – целых три шара с водой, и все – только мои! Роскошь, о которой можно только мечтать! Белые полотенца – как в госпитале. Вышитые полотенца я не любила. Они напоминали о доме, семье… маме. Это слишком больно. И потом, невышитые стоили дешевле.
Вымылась, надела халат, и… Натолкнулась глазами на свою форменную одежду, покрытую бурой, спекшейся кровью. «Суточной давности», – машинально отметил мозг. Закрыла лицо руками от неожиданности.
Что-то скользнуло по запястью. Что-то, чего там еще вчера… не было. Синие, сложной огранки камни, вплетенные в кожаный шнур. Закрыла глаза, потянулась к нитям. Артефакт. Очень мощный.
Я заметалась по ванной комнате, хлопнула дверью, метнулась в спальню, зацепилась бедром за угол стеклянного прикроватного столика, свалила стопку книг, зашипела от боли – и когда я научусь не натыкаться на острые углы!
– Что случилось?! – хлопнув дверью, в комнату вбежал мужчина, в котором я опознала вчерашнего