мальчика, – попытался избавиться от неугомонной помощницы Махоркин. Склонившись над рыхлой землёй, он стал внимательно рассматривать маленькие следы оставленные детскими резиновыми сапожками.
«По всей видимости, мальчик здесь был», – подумал следователь, – «Но когда? И куда делся потом? Не мог же он убить взрослую женщину. Убить не мог, но мог стать свидетелем убийства».
– И если так, то дела плохи, – следователь и сам не заметил, как вслух произнёс последнюю мысль.
Наталья Кузнецова была в состоянии прострации. Полчаса назад в поисках сына она зашла на участок Сафроновых и, проходя мимо теплицы, обратила внимание на разорванную плёнку рядом с входным проёмом. В зияющей пустоте Наталья увидела лежащего на земле человека. На подкошенных ногах женщина вошла в теплицу и чуть не потеряла сознание. На сырой земле среди грядок неподвижно лежала хозяйка дома – Вера Сафронова. Остальное Наталья уже помнила смутно.
– Найдите моего сына, – не переставая, повторяла убитая горем женщина.
Внутреннее убранство загородного дома семейства Сафроновых оставило у оперативников противоречивые впечатления. С одной стороны интерьер не отличался показной роскошью, с другой – достаток чувствовался во всём.
Сразу три поколения Сафроновых разместились в просторных комнатах особняка, которые были поделены между всеми членами большой семьи. В двух смежных комнатах в самом конце коридора проживала старшая дочь Веры Павловны и Ивана Константиновича – Инна с сыном от первого брака Павликом и мужем Алексеем. Напротив, в комнатке поменьше разместились младший сын Игорь со своей молодой женой Лизой. Две комнаты с правой от лестницы стороны принадлежали главе семейства – Ивану Константиновичу и его супруге. Одна комната была отведена под спальню, днём она пустовала, а второй отводилась роль гостиной. В центре гостиной комнаты стоял большой круглый стол, покрытый белой кружевной скатертью. За этим столом по вечерам всей семьёй перед телевизором пили чай. Это была традиция, придуманная и навязанная всем членам семьи хозяйкой дома – Верой Павловной. Ровно в девять часов вечера на стол ставился самовар и пышущие сдобой булочки. У каждого за столом было своё, определённое хозяйкой, место и ровно в девять часов все должны были находиться на своих местах. Пропустить чаепитие можно было только по особо важному случаю. Степень важности определяла сама Вера Павловна. Исключение делалось только для Ивана Константиновича.
– Он человек творческий, а вдохновение ждать не может, – говорила Вера родным, если её супруг не появлялся за столом.
Первый этаж занимала кухня и хозблок. Длинный коридор был завален сумками и требовал наведения порядка, что не ускользнуло от строгого взгляда следователя. На деревянном полу виднелись следы грязи оставленные маленькими детскими сапожками. Вместе с оперативниками Махоркин прошёл в кухню. На покрытом клеёнкой столике стояли две чашки и вазочка с конфетами. Всё указывало на то,