это наименование должности наместника появилось только во втором веке н.э.), принял иудаизм и стал, если так можно выразиться, первым христианином. Недаром в Эфиопии, где христианская церковь является официальной религией, Понтия почитают за святого. Как и его жену, которая уж точно являлась истинной христианкой и которая была канонизирована не только эфиопской, но и католической церковью! Перечитайте евангелия – особенно от Марка, оно наиболее информативное и… грамотное. Приговор Христу вынес синедрион – иудейский суд, и фарисеи лишь требовали от Пилата его утверждения. Он же ТРИЖДЫ отказывался подписывать этот документ, и лишь под угрозой доноса на него цезарю сдался. Но даже не это главное. Куда важнее, как Пилат повёл себя уже во время – и после – казни Христа. По его приказу центурион Гай Кассий пронзил Иисусу копьём сердце, обрывая его мучения, хотя по римским законам казнь через распятие длилась столько, сколько был жив казнимый. А после этого Пилат позволил Иосифу Аримафейскому не только забрать тело Христа, что по тем же законам было вообще недопустимо (тело преступника должно было оставаться на кресте до полного разложения для устрашения других потенциальных преступников, кости же отдавались зверям, чтобы даже памяти о вольнодумцах не оставалось), но и похоронить его по всем ИУДЕЙСКИМ ритуалам. Так ПРОСТОЙ префект по отношению к какому-то нищему, каким был Иисус, не поступает. Так ведёт себя только единоверец!
Кстати, сохранился апокриф четвертого века «Деяния Пилата», в котором вышеназванный Иосиф Аримафейский называет Пилата «человеком с обрезанным сердцем, хотя и не обрезанным по плоти», фактически признавая его истинным евреем.
Другой апокриф – письмо жены Понтия Пилата Клавдии Прокулы, писаное ею подруге Фульвии Ромелии, – говорит об этом ещё конкретнее.
«Муж мой только очень немногие минуты посвящал для меня. Он мрачен и печален, ибо насколько ни крепка кажется рука его, всё же она очень слабая для того, чтобы держать в подчинении этот народ, который столько времени был независим и который по натуре своей расположен к восстанию, они разделены на тысячи бурных сект, но только в одном пункте объединяются все вместе, а именно, бешеной ненависти против Римлян.
Только одно семейство из высшего Иерусалимского общества испытывало ко мне приязнь. Это семейство принадлежит начальнику Синагоги Иаиру. Я нашла большое удовольствие в посещении его жены Соломии, которая была настоящим примером доброты и смирения, а также в дружбе с её дочерью двенадцатилетнею Семидою. Семида любимая и и красивая, как заря Сарона, были ея красивые кудри.
Иногда они мне говорили о Боге их родителей и читали часто из их святых книг.
Что я скажу тебе, Фульвия. Вспоминая об известных хвалебных песнях, сочиненных Соломоном для Бога Иаковля, Того единственного Бога вечного и непроникновенного, словам и сказаниям которого мы внимаем у наших